Исчезновение кузнеца никого не удивило, все-таки все страдания его души были видны каждому. Некоторые сельчане считали, что Богомил покинул родные края, а остальные, что тот умер. Софья мочила слезами подушку лишь семь ночей, а на восьмой смирилась со своей судьбой. «Надеюсь, ему так будет лучше». 

 Только одна мать — за исключением убийцы — знала, что сына больше нет. В тот злосчастный вечер она почувствовала, что ее сердце сжала чья-то когтистая рука, крепко и болюче. Острые ножи протыкали все тело, а по жилам расходилась холодная кровь. Всю старушку сильно трясло, а по лицу сползали капли пота.

— Матушка, с вами все хорошо?

— Добра все, Софочка, стамилась я,- голос сильно дрожал, но пугать беременную не хотелось. — Нужно просто полежать…года уже не те.

 Сноха помогла истощенной свекрови дойти до кровати. Всю ночь мать осматривала углы комнаты, вспоминая, как когда-то именно здесь бегали совсем крохотными два ее чертёнка, а теперь остался у нее один, только один. Нет, слез не было, все она выплакала, когда смотрела на вернувшегося сына, в котором уже почти не замечала ничего родного. С того рокового дня, когда он пришел с одним глазом, нечто в ней умерло. Желание жить отпало само собой, как сухой лист с осеннего дерева. Но где-то внутри еще теплилась надежда: найти счастье в схожести внука и его отца, может, это поможет жить дальше?

***

 По хате бегали чертята громко перебирая своими копытцами. Они подбегали к шкафам с различным склянками, забирались на полки и рыскали в поисках нужных ингредиентов.