— Разденьте и посадите его в бочку, а после умойте зельем.

 Пяточки лишь кивнули и принялись исполнять новый приказ. Без одежды брат казался еще внушительнее: плечи не сжимала одежда, а сильные руки не скрывала рубаха. Из бородки и волос утопленника достали остатки болотной тины, а после — не смотря на свой размер, слуги были очень сильные — усадили в бочонок. Синеватая кожа стала коричневой, словно покрываясь древесной корой или грязью. Посмотрев последний раз на потухшее лицо брата, колдун велел снести его в погреб.

 Через несколько дней Ратибор проснулся ночью от голосов чертей.

— Воскрес, ваше благородие!

— Как Христос воскрес, батенька!

— Сидит плачет в подвале. Бубнит что-то, как медведь, так протя-яжн-о,- черти захихикали

— Быстро принесите его на кухню и укутайте во что-нибудь!

 Слабый свет лучины освещал стол. В углу сидел всхлипывающий Богомил, а черти, улегшись на полу, ждали новых указаний. Ратибор сел рядом с братом, приобнял его.

— Ну тише ты, все хорошо теперь.

— Ба…- голос резко пропал,- ба…

— Не говори, языка то не имеется! — черти вновь захохотали.

— Как нету?!

— Да Болотница взяла и откусила яму язычок то.

— Молитвы бубнел — вось и отгрызла.

— Весь зъела!

 Ратибор молча прижался лбом к голове брата и ахнул от омерзения, перед ним возникла ужасная картина: кикимора утягивала его на дно, а после, когда ил лизал кожу, разорвав одежду, глянула и поцеловала, прижимаясь своими сине-зелеными грудями. Боль, вода рядом стала багровой, улыбка во всю морду, желтые и острые зубы, после она стала измываться над телом, а как закончила, встала и, извергла из себя несколько сотен икринок…