Каждый шаг к церкви становился все тяжелее. Казалось, что в ответ на несколько скрипов снега, ноги тяжелели на пару-тройку пудов, осложняя и так далекий путь для Богомила. Но вот уже видно дом и рядом хлев, благо, что все инструменты уже были там и приходилось идти налегке лишь с одним любимым молоточком, который сам еще сделал в первый год учебы. Хоть голова молотка и вышла неровной, местами сколотой, но лучше него для кузнеца уже не могло существовать. Когда мертвец подходил к пристройке, его вышел встречать сам Тихомир, в черной длинной рясе, на груди расположился деревянный крест, который немного закрывала густая сивая борода. Хозяин провел гостя прямо в теплое стойло, где фыркали и ржали лошади. Из-за короткой прогулки по холодному двору пухлые щеки покраснели еще сильнее, в точности как нос. От одного только вида толстого священника гудела голова, хотелось кричать от невыносимой боли по всему телу, но собрав силы в кулак он терпел.

— Ты себя, брат, хорошо чувствуешь?

— Мм.

— Ах точно, ты ж теперь немой… Ладно, брат, ради Бога, — гость на миг крепко закрыл глаза — помоги ты мне подковать лошадей, а потом иди на все четыре стороны спокойно. Сани-то мне помогли наладить уже, а вот с лошадьми никак не выходит.

— Мм.

— Все-таки есть Господь, раз ты живой вон ходишь. Без языка, правда, ну и глаза, да и ногти у тебя синие, как у мертвых, но живой же! А это все потому, что я молился, и матушка твоя своей молитвой мне помогла. Не зря я тебя своими же руками крестил! Вон с тех самых пор Христос и смотрит за тобой. Чего ты щуришься? Не выспался? — Богомил быстро кивнул и сразу пошел браться за дело, а поп, усевшись на табурете и высыпая махорку на ладонь, продолжил: — Плохо это, но что с тебя молодого взять? Вся жизнь впереди, а любая проблема кажется такой огромной и непосильной,- за один раз вся махорка исчезла в ноздрях Тимофея,- а под тяжестью лет понимаешь, что это все ничто. Есть у человека только одна цель — достигнуть Бога. Он милостив, любит всех — тебя и меня, хоть я махорку нюхаю, а ты даже ему не молишься — прощает всех и ждет всех нас в раю.