Товарищ начальник особого отдела, по странному стечению обстоятельств бывший член Военного Совета ревкома Севастополя, а до этого бывший штабс-капитан царской контрразведки, и к тому же бывший рыбак из Вильгельмсхафена, переглянулся глазами с молодой женщиной в кожанке, своей спутницей по Вильгельмсхафену и чутьем профессионального контрразведчика понял, что задача, поставленная Разведотделом Фронта по предотвращению покушения на руководство 10^й Красной Армии, стойко обороняющей Царицын, близится к своему успешному разрешению. Однако вслух он только сказал: «Я не понимаю, Андрей Степанович, почему вы так предвзято относитесь к вашему племяннику». «Откуда вы узнали»: побледнел комполка Дуброво. «Товарищ Дуброво,  смешной вопрос, мы оба давно занимаемся военным делом, еще с царских времен, и если мы служим советской власти, значит хотим, чтобы Россия не только восстановилась, но и стала еще сильнее. Многие русские семьи сейчас расколоты, на той стороне тоже хотят восстановления России, но с ними она сильной не станет, потому что они хотят силы и безопасности только для себя, а это неминуемо приведет к старым промахам. И лет через десять, двадцать русский мужик опять пойдет в атаку против гаубиц, со всеми вытекающими, а наши мироеды опять будут торговать снарядами по завышенной цене». «Да, но мой племянник предатель, да и еще под чужой фамилией»: продолжал волноваться Андрей Дуброво, командир полка. «Он не предатель, и к тому же любит Россию, ради этого он рисковал жизнью, чтобы вернуться на Родину»: мягко парировал бывший штабс-капитан. «Но барышня сказала, что у него Железный Крест и наградной револьвер от кайзера Вильгельма»: продолжал кипятиться комполка Дуброво: «я его из-под земли достану, судить будем, чтобы другим неповадно было. Надо же, два раза предал». «А барышня не сказала, что после того, что он ей показал, она от ненависти так резво сиганула в воду, что до того берега добралась, да и еще красноармейцев убедила, чтобы они ее вынесли из воды как бы без чувств. Ваш племянник мне нравится все больше и больше, я давно за ним наблюдаю, еще с Германии. Есть в нем еще что-то, кроме везения. Он сам себе штаб, вот что».