Однако бедный бурш хитлерюгенда находился в старинном бюргерском доме, не пережившем, в отличие от строек коммунизма, расширения улиц и масштабных реконструкций. Деревянный каркас готического стиля немецкого дома, подточенный многолетними атаками термитов и ослабленный недавними бомбардировками союзной авиации, в последний момент не выдержал, и сошел вниз со скоростью снежной лавины, погребая под собой незадачливого стрелка. Когда пыль рассеялась, из груды кирпичей торчала лишь рука, сжимающая окровавленными пальцами ствол погнутой винтовки.

   Конвоиры стронули колонну с места. Проходя мимо русских офицеров, пленные смотрели на них во все глаза, и где-то в центре колонны раздалось приглушенное: «Иудаас», но проходившие с краев немцы улыбались. «Я найду вас, Готтлиб, мне нравится ход ваших мыслей»: громко сказал на понятном для пленных языке Владимир и обнял прильнувшую к нему комиссаршу.

                                                                                                                                                                                                     Илья Татарчук