С тупым лицом, расстроенным, и, как уже было сказано, непонимающим взглядом я дарю, чувствую ровно передаю в пустоту, цветы Анне Немировой. И как-то так вышло, что я случайно задел ее ручку. Что-то во мне моментально проснулось, я оживился и раскраснелся… Теперь я смотрел на нее. Буквально только что я не думал, что такое может быть, но она тоже смотрела на меня. Точно застыв, замерзнув, Анна стояла с нашим букетом у бортика и смотрела на меня. На ее лице застыла улыбка, а карии глаза нежно уперлись в мои обкуренные и потерянные очи. Еще пару секунд она так смотрела на меня, а я на нее… Я бы был рад продолжить, но суть того, что происходило в округе, знаете, некоторым образом давило на меня. Я поднял неуклюже руку и едва заметным жестом, продолжая смотреть ей в глаза, показал, что ее ждут и другие люди, оголтелые болельщики с горой подарков. Она быстрехонько встрепенулась, кивнула мне и, улыбаясь, проследовала дальше.

Пока мы сидели с Аркадэ, я поглядывал изредка на Анну. Я заметил, что, пока она принимала «подношения» от других, она обернулась по направлению ко мне. Так было до того, пока ее окончательно не перехватили одичалые фанатюги.

М-да уж, неловко как-то получилось. Но да ладно, какая разница. Все это – чистая случайность, а я такой, как все, – один из тысяч.

Когда мы уже покидали ледовый дворец, я спросил Аркадия:
– Как думаешь, как быстрее всего выветрить непутевую любовь из своего сердца? До боли – надоел мне покров этого несчастья.
– Как тебе сказать… Любовь только любовью и лечиться.
– Звучит излишне романтично.
– Ну, для закоренелых реалистов – только временем. Зачем ты меня спрашиваешь, если не готов воспринять мой ответ?
– Не то, чтобы… Просто поинтересовался. Твое мнение для меня – золото.
Аркадий, закурив, дал прикурить мне.
– Ой, ну спасибо, братец!