В моей руке разбитый телефон, шел гудок.
– Алло, меня избили…
– Прискорбно… я тебе сочувствую, Женя, – с тоской отвечал мне Аркадий.

24

Завтра должна вернуться Лера, я жду часа нашей встречи так сильно, что это едва ли возможно к представлению. Я обеспокоен, совершенно не знаю, чего ждать. На связь она со мной не выходила с самого отъезда, и это подогревало во мне страх.

Зато я наконец-то появился в училище. Надя страшно отчитала меня за прогулы и мой ущербный внешний вид, пока она ворчала, я все прослушал, ведь беспокойства о завтрашнем дне по-прежнему брало надо мной преимущество намного в большей степени, чем какие-либо мирские заботы.

Я, как всегда, смотрел в окно. Надя сидела по правый рукав от меня, а впереди убогая Оксана Дорожкина. И нет, к ней я совершенно не жесток, а лишь презрителен. Она сидела со своим велики множеством подруг и распылялась по поводу того, как она, бедная, устала. Видите ли ставят много пар, учителя нарочно бескомпромиссные и чрезмерно злые. Преподавателей они гнобили более всего и самой скверной бранью, что я в принципе за свой век слышал. В конце же довершали свою фиесту они тем, что выражали безграничное желание слинять домой… Как же это раздражает.

Позволил себе пуститься в рассуждения: ну и апофеоз тупизма… Нет, я бы ничего не смел иметь против их усталости, изнеможения учебой, если бы они учились взаправду. А то они лишь спят на занятиях, отлынивают, списывают и матерят преподавателей, при том находясь на своем месте за государственные деньги! Они имели бы права жаловаться, если бы прилагали усилия, отдавали себя целиком и полностью тому делу, на которое учиться они и пришли по собственному желанию! Ибо я считаю, что возмущаться имеет право лишь тот, кто из себя что-то представляет хоть в каком-нибудь плане. Чего распыляться? Их ведь никто не заставлял, за исключением частных случаев, где имело место жесточайшее влияние родителей. Да и то, кто хотел бы, тот все равно сделал так, как считает нужным, и пошел бы туда, куда тянет. Тут все зависит только от силы воли и свободы своего разума, от душевной силы человека.