Я решил вставить свои пять копеек:
– Друзья, не обессудьте, но, по-моему, Бог – это то, что объяснить никак нельзя, вернее – невозможно!
– Oui, mais cela ne rend pas ce dogme vrai! (Да, но это не делает эту догму правдивой!)
– Понятное дело, но и доказательств существования высшей сущности у нас не имеется. Поэтому я придерживаюсь религиозного агностицизма. Все-таки парой мне кажется, что все в этом мире происходит по прихоти всевышнего…
­– Подробней, пожалуйста, – Дрозд вклинился в мою речь.
– Смотри, допустим, есть вы, атеисты.
– Oui.
– А что, если Богу угодно, чтобы какой-то пласт людей «заразился» условным атеизмом, дабы двигать его в массы, что в свою очередь будет являть собой своеобразную проверку на верность Богу? То есть я допускаю, что сейчас как в старые добрые времена, кои описаны в Библии, идет процесс преддверия трагедии, из которых вытечет история, подобная Ноеву Ковчегу или что-то вроде того.
– Ну, тут опять что-то из разряда того, чего ни доказать, ни опровергнуть нельзя…
– Более того! Получается – Богу все подвластно, и любое явление и процесс – возникают и происходят в соответствии с его желанием, и это в независимости от «негативной» или «позитивной» окраски.
– Ох…– Павел тяжело вздохнул. – Ладно. Просто, знаешь, я не могу ни при каких обстоятельствах признать наличие, а уж тем более puissance illimitée (безграничную силу) того, чего не вижу. Может, ты и прав, наша жизнь, все это – обман, однако я в это не верю.
Тут снова в разговор включился Аркадэ:
– Интересная гипотеза, Евгений. – Поворачиваясь к Дрозду: – Я же, наоборот, – верю в Бога, в силу своего окружения и воспитания, но претензия моя более высока. Мне, в сущности своей, совершенно не прельстит мысль, догмат, что я – раб божий. С такою бытностью я совершенно не согласен! Почему если я создан по его образу и подобию, то я есть его раб? Где он? Почему прячется от нас, своих детей, и обещает встречу только там?.. – Аркадий указал пальцем вверх. – Я бы хотел быть как минимум ему равным.