Вот именно, что обещали.

– Вы предлагаете заняться написанием портрета прямо сейчас?
– Как вы угадали? Милый мистер художник, вы очень проницательны! – Эта язвительность смешна была только на словах и только одному человеку.
Я посмотрел на нее изможденным взглядом и сказал:
– Ладно, тогда пройдемте ко мне в квартиру.

Едва только я успел скинуть пальто и приготовить инструменты для рисования, как перед моим мольбертом предстала обнаженная Марта.
– Какую позу мне принять? – спросила она.
– Да… какую хотите.
Бледность ее как-то по-своему холодила мое нутро, чернота кудрявых волос занимала, краснота напомаженных губ вселяла определенную предвзятость, а осторожные черты ее юного тела и лица крепко укоренялись в памяти. Безусловно, красота присутствовала с нею, но она была такой красотой, которая скорее отпугивает.
– Если хотите, я могу помочь вам подобрать позицию, – прервал я раздумье Марты.
– Пожалуйте, – отвечала она.

Встал и помог ей выбрать позу. Мне пришлось прикасаться к ее нагому телу, дабы задать ей правильное и красивое направление. Чувствуя холодное дыхание Марты, мне становилось не по себе. Да, холод есть ее синоним, но как же она горяча. Соприкасаясь с ней, я будто бы обжегся. Есть же люди, которые могут производить смущающие впечатление, при этом ничего из ряда вон выходящего не делая.

После того как помог ей встать максимально красиво, я принялся наконец-то рисовать. Процесс шел с трудом. При всем этом у меня возникало необычное наитие неприязни к моей работе, во мне играло что-то такое, что вызывало лютое отвращение к будущей картине. По прошествию полутора, точно бесконечного, часа я спросил ее:
– Марта, вы еще не устали?
С каменным и надменным лицом от нее донеслось:
– Нет, мы можем продолжать.