15

Сигарета умирает прямо у меня на руках, с каждым затягом я убиваю ее, а она хоронит меня. Я стою у здания училища и жду Леру. Жду ее специально, чтобы проводить, ибо думаю, что она будет не против. В прошлый раз я проводил ее, мне понравилось и, как мне кажется, понравилось и ей. Хотя стоит признать, наличие у нее парня меня гложет. Сейчас я даже не знаю… Гложет меня то, что с точки зрения общественности я поступаю неправильно, или то, что я так скромно скроен, – из-за чего мне так сложно просто взять и увести ее?

Так и стоял я с сигаретой и раздумьями, пока не вышла из училища и сама Лера. Вопреки моему желанию окликнуть ее она сделала это первее. Подойдя, она спросила у меня:
– Ты чего еще не дома, Женя?
Я ответил:
– Да, как-то дома делать нечего… Вот стою, думаю, чем-бы заняться. – Я врал и не краснел. – А ты случаем не на остановку идешь?
– Именно туда!
– Не хочешь – я могу проводить тебя?
– Было бы не плохо, пошли! – радостно ответила она.

С этого началось наше активное общение с Лерой Милашкевич и в виду того, что староста-Надя была подругой Леры, с ней тоже. И общение это с каждым днем медленно, но верно превращалось в дружбу.

Я провожал Леру почти каждый день, это переросло уже в ежедневный послеучебный двух–трехчасовой променад перед отъездом Леры домой на автобусе. Мало того, так еще я начал посещать вместе с Лерой и Надей разные локальные мероприятия и внеурочки. Получалось так: я делал все это только из-за Леры, ведь, по существу, девчачья компания меня как-то утомляла, их разговоры были обо всем и не о чем, в них не было ни глубины, ни широты. Последствием всего этого стал приход ко мне понимания факта моего взаимодействия с девчонками только лишь из-за любви к Лере. Любовь являлась двигателем ко всему в моих с ними отношениях, сие как-то смущало меня, но мною же и подавлялось.