17

Карандаш скользил по бумаге, оставляя грифельный след, я рисовал портрет Аркадия, работа спорилась как нельзя лучше, возможно, всему виной внезапный ночной прилив вдохновения, исходящий из моей души.

Доведя контур, я положил карандаш и откинулся на спинку стула, устал. Встав, я подошел к окну и, смотря на ночную тишь за ним, закурил. Виднелись лишь звезды, город был в полном мраке, удивительно, не часто так бывает, даже в позднее время. – А что есть душа? – себе вопрос. Душа, вероятно, – это есть «Я», совокупность моего характера, темперамента и выливающегося из этого не вполне предсказуемого поведения. Очень интересно. К примеру, Дрозд считает, что души – не существует, все обусловлено деятельностью мозга, Аркадий же считает под стать ему – более романтично, но почти так же, как я. Если бы все можно было просчитать, исходя из того, что находится в нашей черепной коробке и называется мозгом, то я думаю, жить было значительно легче, все бы зачастую поддавалось логике. Но нет же, человек переменчив, нелогичен и – иногда – весьма нестабилен. Душа — это наши инстинкты, наша особая личность, то, чего нету у другого, ведь у каждого она своя. Наше уникальное восприятие мира, что формирует нас во всех жизненных ипостасях.

Темнота из окна била мне в глаза, поглощала и заставляла смотреть на нее все тщательней, это так завораживающе и в то же время контрпродуктивно. Душа… С моею что-то происходит, мое сердце бьется чаще, а в животе, как и в груди, какое-то странное чувство вихря, острого желания заполнить пустоту. К черту, будь я проклят, коли завтра не сознаюсь в своих чувствах к Лере! Все лучше, чем жить в неведенье. Делая последний затяг, я сказал шепотом себе под нос:
– Может, она меня тоже любит?