Кое-что было Иосифу понятно, но всё равно в общих чертах. Он так и не понимал, что же это такое «Воля Кагана», но понимал, что такой предмет не мог обойти стороной упоминания о нём. А если такого не было, то, значит, его убрали из истории нарочно. И, вероятно, об этом если и не знали, то догадывались историки большевиков и Ананербе. Хотя, может быть и нет. Сейчас точно не узнаешь.

          То, что Жорка стал видеть такие сны доказывало, что Иосиф не сошёл с ума и это были не признаки начавшегося психического расстройства. Как раз наоборот, здесь прослеживался определённый порядок событий, который в результате должен был привести к какому-то результату, но пока не было понятно к какому именно. При этом Иосиф отмечал, что сам он перестал видеть это, причём за долго до того, как Жорку посетило отражение в зеркале. Видимо, отражение – это было своего рода начало видений, так, как и сам Иосиф после того как увидел отражение в реке стал видеть эти странные события, и Жорка, после того как увидел в зеркале тоже не избежал этой участи. Наверное, пришла пора рассказать Жорке всё, что он видел и успел узнать.

          На майских праздниках того же года вся семья по традиции собралась в Хорошевской, где к тому времени старый дедовский дом снесли, а на его месте выстроили большой, сложенный из бревен, дом. Традиционные первомайские шашлыки сменились баней и чаем, заваренным в настоящем самоваре на дровах, после чего были разные семейные истории и воспоминания. Утром Иосиф растолкал Жорку, когда солнце чуть показало свой край над горизонтом.