Слово «тайна», да ещё и «военная» произвела на Ёську такое впечатление, что страх перед этим человеком тут же прошёл, и он закивал головой, желая услышать эту тайну.

          — Как я уже сказал, — НКВДешник говорил тихо, так, чтобы никто не услышал эту «военную тайну», — скоро всё это будет под водой, а там нашли останки старой крепости. Саркел называется. Вот пока не затопили всё, учёные и раскапывает её, чтобы изучить, пока водой всё не покрыло.

          — А, что там в этой крепости?

          — Камни, куски битых горшков, да и всё.

          — Так, а зачем это им? Камней и горшков тут и так полно?

          — Это для нас с тобой камни и горшки, а для них – это история. Потом, когда всё изучат, расскажут всем как жили люди до нас.

          Ёська молчал. Он не понимал зачем нужны старые камни и битые горшки, но говорить это не стал, чтобы не показаться бестолковым.

          — Вот так вот, Иосиф. Так что увидеть зверя подземного или бункер вам не посчастливится. Ничего интересного тут не будет. Только камни и битые горшки. И то скоро вода начнёт подниматься, и мы уедем отсюда.

          С этими словами НКВДешник встал, одел фуражку и протянул Ёське руку:

          — Ну беги домой.

          Ёська осторожно пожал руку и побежал в сторону хутора. Сейчас он уже не боялся, но и оставаться не хотелось. С одной стороны, он был рад, что никакого подземного зверя нет, а с другой «военная тайна» так тяготила его. Очень хотелось рассказать, что он узнал, но проболтаться о «военной тайне» он не мог. Вместо того, чтобы идти домой, он пошёл к деду. Тот сидел в тени сирени и плёл корзины. Ёська сел рядом.