Атака захлебнулась окончательно, помышлять об этом уже никто не мог, сейчас куда важнее было отступить к Новочеркасску, объединив силы для его защиты. Штабс-капитан сам пополз в сторону холмов, обдумывая как поступить: оставаться здесь и выполнять приказ или уйти с поля боя к Новочеркасску. Поле постепенно оживало и то, что ранее казалось кочками, теперь двигалось под защиту холмов. Головы никто не поднимал, уж велик был шанс схватить шальную пулю.

То ли большевики заметили движение, то ли на авось развернули свои пушки, но несколько снарядов ударило как раз в отползающих людей, послышались крики. Кто-то вскочил и побежал, тут же гулкой трелью отозвался пулемёт. Было не понятно попали в кого-то или нет, за всем этим грохотом не слышно было даже собственного сердца. Ещё два снаряда угодили в людей, потом ещё и ещё. Тут уже белогвардейцы стали вскакивать и бежать, но не к холмам, а назад. Затарахтел пулемёт. Штабс-капитан кричал, приказывая остаться, но его или не слушали, или не слышали. Землю сотрясли ещё несколько снарядов. Он пригнул голову и пополз к холмам. Линяя горизонта уже начинала сереть и скоро первые лучи ещё не взошедшего солнца осветят всё поле и тут уже пулемёты большевиков поработают на славу. Он видел, что не все вскочили и бежали, кое-где ползком люди отодвигались от линии боя под защиту холмов. Ещё один снаряд разорвался метрах в десяти от него и в голову что-то больно ударило. Стало вдруг темно, тихо и безразлично.