Неожиданно тюрки дрогнули: ряды разомкнулись, и они побежали назад. И снова облако стрел накрыло их. А потом побежали те, кто ещё стоял, но конница была уже рядом. Сабля степняков не хуже лука – рубит человека словно охапку веток. И эти сабли свистели в воздухе, рассекая тела бегущих тюрок. Они бежали словно необученные и несмышлёные скотоводы, поворачиваясь спиной к врагу, отбивались как-то неосознанно, необдуманно и небрежно. Они падали под копытами коней, валились от ударов сабель и пробитые стрелами– тюрское войско редело. Войско, прошедшее не одно сражение, воины, готовые биться голыми руками – все они гибли ни как воины, а как трусы. Что же стало с ними? Что обратило в бегство отважных воинов?
Разбитая на две части армия тюрков разбегалась кто куда, гонимая конницей хазар. В плен брать никого не собирались, да и нужды не было. Нужна была безоговорочная победа.
Солнце так и не успело подойти к горизонту, а тюрское войско было окончательно разбито. Остатки разбегались в степи, нагоняемые конными хазарами. Конечно, кому-то удастся спрятаться и уйти живым с поля, они расскажут об этой битве, разнося слух о страшных и непобедимых хазарах.
Каган ехал по полю брани, не спеша, рассматривая поверженных врагов, залитую кровью погибших степь, сломанные копья и пробитые щиты. По его лицу было видно, что он доволен сражением. А ещё он ловил на себе восхищённые взгляды своих воинов. Он понимал, что для них бегство армии тюрков это что-то странное и объяснить они это не могли. Но все они помнили речь на чудом языке, обращённую к тюркам, и все видели, как это подействовало на них. И он понимал, что сейчас о нём рождаются легенды, которые будут пересказывать из поколения в поколение. Где-то с окраин степей возвращались назад группы хазар, преследовавшие бегущих, те, кто остались на поле сражения собирали оружие и доспехи погибших. Каган искал взглядом предводителя армии противника, но никак не мог разглядеть его. Возможно он смог убежать и теперь затаился где-то, а может быть спрятался среди убитых тел, а может был так изранен, что теперь его не отличить от остальных. Жаль, он хотел сам снять с него доспехи и забрать саблю.
