Жорка проснулся среди ночи, огонь в камине уже погас, а в доме было тихо и темно. Стараясь идти тихо, чтобы не разбудить никого, он зашёл на кухню и, притворив за собой дверь, начал скрупулёзно записывать всё то, что он только что увидел. После чего уже на другом листке бумаги нарисовал портрет самого Борибая и Алёшки. Взглянул на часы – три ночи, до утра время ещё много, так что решив, что идти в свою комнату нет смысла, вернулся обратно на диван и, укутавшись с головой в плед, уснул.

          Утро пришло быстро и как не хотелось вставать, но всё же пришлось. Он пожалел, что не лёг в своей комнате, тогда бы был шанс поспать дольше, а сейчас на кухне хозяйничал дед, негромко что-то напевая себе под нос. Ловить остатки сна, которыми насыщено утро перед пробуждением, он не захотел. Встал, сонно подтянувшись, и вышел на кухню. Дед уже сварил кофе, добавив в него неизменную корицу и ваниль, а также плеснув коньяк. Разлив его по маленьким чашечкам, он пододвинул сонному внуку. Жорка отхлебнул и, ощутив во рту, жар от коньяка, язвительно заметил, что дед, видимо вместо воды, сварил кофе на коньяке. После чего достал листки с записями и зарисовками и протянул их деду. Горячий кофе приятно обжигал губы и язык, и Жорка, делая маленькие глотки, с удовольствием наблюдал как меняется лицо деда, читающего записи. Он уже допил свой кофе, а дед всё продолжал всматриваться в листки и портреты.