Ёська сидел на крыльце хаты, пил молоко с куском хлеба. Мать, спешащую домой, он увидел сразу. Её быстрая походка сразу насторожила Ёську, что-то было не так и в её лице: озабоченность или тревога, а может быть страх? Он ещё не умел читать лица и понимать всю гамму эмоций, но сам ощутил тревожность и в уме стал перебирать, что такого он мог натворить и за что сейчас может достаться. Но ни за что ему не досталось. А наоборот, мать обняла его, и он услышал, как она тихо плачет. Плачущая мать – это было не то, что редкость, а это было вообще первый раз в жизни. Ёська молчал и не знал, что делать, а когда мать успокоилась и села с ним рядом, он облегчённо вздохнул. Тогда она рассказала ему, что сегодня на реке по утру ребята на лодке выплыли порыбачить, а на реку лёг туман, чего раньше не было в эти дни, то ли они запыли дальше, то ли баржа сбилась с курса, в общем она раздавила лодку и все трое ребят погибли. Для Ёськи эта новость была как снег на голову, мать же радовалась, что сын не поплыл с ними рыбачить и не знала, да и не могла знать истинную причину всего.

          Мать отправилась готовить, а Ёська бегом побежал к деду. Тот уже знал о случившемся и по виду внука понял, что тут есть что-то большее, чем гибель друзей. Приложив указательный палец к губам, он махнул головой в сторону огорода и, не оглядываясь пошёл. Отойдя от дома метров на десять, он сел под яблоню и взглянул на внука: