— Скажи мне, Давыд, и не сочти за дерзость и неуважение. Откуда идёт твой род? – Произнёс казак Евстигней.

          — Мой род идёт от хазар, — Давыд аккуратно положил руку на стол, — но с тех времён в нашем роду были и касоги, и аланы, монголы тоже. Но считаем себя всё же касогами. Род наш многочислен, многие ушли в Киев, многие остались жить в горах, на землях, в которых похоронены наши предки.

          Евстигней кивнул.

          — Славный род. Я свой род веду из бродников, но родом не отсюда. Здесь живём то долго, но родился я на берегу Саксинского моря, а сюда уж судьба привела.

          Давыд кивнул, показывая, что уважает род и решение Евстигнея. Беседа длилась ещё некоторое время, после чего Давыд попросил у хозяина возможности поговорить с сыном. Когда они вышли на улицу, то Давыд спросил у сына его желания свататься и, получив утвердительный ответ, вернулся к Евстигнею и озвучил желания сына. Они пробыли там не долго, Евстигней взял время, чтобы подумать, после чего кочевники уехали, чтобы уже дома ожидать гонца от казака».

          Дальше видения никакого не было, но и этого было достаточно, чтобы убедиться, хотя бы для себя, что теория Гумилёва о происхождении казаков если и не была неоспоримой, то во многом правильно описывало события. Казаки, по крайней мере донские, действительно, на начальной стадии своего формирования, включали в себя многие народы, живущие в этом районе. Уже позже, окончательно оформившись как часть славянского этноса, окончательно отточили традиции, кухню, одежду и принципы казачества. А на то время – это было всё же разномастное общество.