Когда Широганэ и Рюуко вышли на кухню, Иошинори уже готовил завтрак, аромат раздавался на всю кухню. Мальчик готовил окономияки — лепешки с рыбой в соевом соусе.
  — Доброе утро, — поздоровался он. — Я нарубил дров и растопил камин, на улице холодно.
  — Спасибо Иошинори, не слишком ли много работы для ребёнка в это утро?
  — Я не привык сидеть без дела. Когда мы жили вдвоём с отцом — много работали, приходилось выживать. Мамы не было, мне все приходилось делать самому. И готовить тоже. Для меня это не трудно, Широганэ.
  — Для тебя он — Широганэ-сан! — сказал Рюуко.
  — За что ты меня так невзлюбил, Рюуко-сан? Я сделал тебе что-то дурное, чем-то обидел?
  Вопрос застал короля рэев врасплох.
  — Это ты лучше спроси у своего новоиспеченного «отца»! Спасибо, я не голоден, — Рюуко вышел.
  — Не бери в голову, — сказал Широганэ. — Успокоится. На самом деле Рюуко очень добрый.
  — Я заметил, — ответил мальчик, продолжая заниматься лепешками и вскоре они уже стояли на столе.
  — Ох, как вкусно, замечательные лепешки получились, спасибо, — ответил Широганэ, поглощая завтрак. Иошинори сел напротив и тоже принялся уплетать лепешку, запивая чаем. Широганэ заметил, что мальчик пристально смотрит на него.
  — Ты хочешь что-то сказать, Иошинори? — спросил Широганэ.
  — Нет, я просто любуюсь твоей красотой.
  «Я любуюсь твоей красотой», — всегда говорил ему Киниро. Широганэ вздрогнул. Не успел он опомниться, как Иошинори уже сидел у него на коленях, обнимая за шею. Шапка упала и волна густых золотых волос рассыпалась по плечам.
  — Папа, — проговорил мальчик, его карие глаза буквально проникали сквозь Тень, в самую душу. — Папа, — с улыбкой повторил он и очень нежно коснулся губами щеки Широганэ.
  — Иошинори, не…
  Широганэ получил такой же поцелуй во вторую щеку.
  — Мне так одиноко, ведь я остался совсем один…
  — Ты бы чем-нибудь занялся, поиграл.
  — У меня времени не было на игры, чтобы выживать, нужно было много работать.
  Широганэ не знал, что сделать, чтобы Иошинори слез с его колен. Если сейчас войдёт Рюуко, будет апокалиптический скандал. Поэтому Широганэ встал, чтобы прибрать со стола.
  — Спасибо за завтрак, было очень вкусно.
  — Если хочешь, я буду готовить тебе и обед, и ужин!
  — Спасибо, — растерянно проговорил Широганэ, стараясь побыстрее покинуть кухню.
  — Широганэ?
  — Что?
  — Ты ведь не бросишь меня?
  — Нет, не брошу.
  «Это всего лишь ребёнок, который боится остаться один, поэтому пытается выслужиться», — подумал он.
 
  Джеро не находил себе места, когда Саваки снова покинул его, вспоминая тяжёлое ранение сина. «А если его в этот раз убьют?» — подумал он. — «Я не должен этого допустить».
  Джеро твёрдо решил отправиться на поиски Саваки, чтобы быть рядом в случае чего. Для него это было нелегко. Джеро всегда жил изолированным от внешнего мира, он сторонился людей, общаясь только с теми, кто покупал его картины, чтобы как-то жить. Он совсем не знал этого мира, как выживать в нем. Мир пугал его, отталкивал своей неизвестностью, противоречивостью, таящимся где-то злом. Его миром была мастерская и конечно же Саваки. Саваки для Джеро был целой Вселенной. Собрав кое-какие вещи, взяв альбом для рисования, карандаши и какие были деньги, он наконец-то очутился за пределами своего мира. От криков и шума толпы Джеро казалось, что он сойдёт с ума. Он шёл, оборачиваясь по сторонам, будто в первый раз попал на планету Земля. Кто-то уговаривал его купить на рынке рыбу и специи весьма назойливо и парню еле удалось оторваться от навязчивого продавца. Он шарахался от незнакомых людей, как от бубонной чумы. Было ещё холодно, лежал снег и Джеро кутался в пальто и шапку, подаренные Саваки, с благодарностью вспоминая сина. Одно воспоминание о нем согревало куда больше, чем самый тёплый шарф.
  — Саваки… найду ли я тебя? Куда мне идти?
  — Эй, парень, ехать надо? — спросил таксист, увидев растерянного Джеро, стоявшего посреди улицы.
  — Да, но… — я точно не знаю, куда именно… Мне нужно в параллельный мир…
  Таксист захохотал.
  — До города могу подкинуть, а там уже сам будешь искать свои миры.
  Джеро сел в машину, это было лучше, чем оставаться здесь.