— Снимите с него немедленно холодную и мокрую одежду! Сильное переохолождение. Теплая ванна и горячее питье.
Киниро взял Широганэ на руки и отнес в ванну.
— Любимый, тёплая вода согреет тебя, — прошептал син-рэй, взяв мочалку. — Какие холодные руки, ты совсем как лёд.
Тёплая вода и растирания Киниро начали приводить Тень в чувство.
— Рюуко, — прошептал он, — какие красивые сакуры…
Син-рэй поморщился, услышав ненавистное имя.
— Широганэ, очнись! — он понял, что Тень бредит. Укутав в одеяло, Киниро отнес его в комнату, уложил в постель и прилег рядом.
— Любимый, прости меня, всю ночь я буду согревать тебя своим теплом, я ни на минуту не покину тебя, обещаю.
Широганэ продолжал что-то говорить про сакуры, ему снилось, что он разговаривает с Рюуко.
Син-рэй крепко обнял Тень.
— Когда-нибудь придёт день и ты начнешь шептать во сне МОЕ имя.
125
Кэнго проснулся и увидел, что лежит в обнимку с белым псом. Он пришёл в ужас и с криком бросился прочь, едва не упав с кровати. Парень наспех принялся одеваться. Пёс приоткрыл глаза и с грустью посмотрел на него. Одевшись, Кэнго, не оборачиваясь, выбежал из дома, даже не закрыв за собой дверь.
Весь день Кэнго думал об этом, мысли его витали далеко от школьных занятий. Он видел пропущенные от Ко звонки. Вначале их было десять, потом стало двадцать. Парень нахмурился. Рэй продолжал звонить весь вечер. Кэнго не выдержал и взял трубку, не зная, что сказать, он молчал. Ко тоже молчал.
— Кэнго, не молчи, — наконец, с трудом проговорил он, — ты так убежал утром…
— Убежал?! — а ты ожидал чего-то другого? Я не извращенец, чтобы просыпаться в постели с собакой, извини.
— Но ты же знал про меня…
— Знал… Одно дело знать, а другое своими глазами увидеть и прочувствовать. Ко… ты… оборотень. Это ненормально, я так не могу.
— Кэнго, ты знаешь, я не человек… Рюуко создал меня таким, чтобы на случай опасности, я мог спастись. И моя вторая сущность действительно спасала меня не один раз, но, очевидно, только не в этот.
— Прекрасно, Ко, но такое не для меня, я так не могу, это ужасно, прости…
— А говорил, что любишь… Боялся, что я тебя брошу и сам бросаешь…
Кэнго ничего не ответил. Он выключил телефон, обхватив голову руками.
— Нет, — наконец сказал он уже сам себе, — это не для меня.
