Шики размышлял, сидя в кресле, и внезапно ему в голову пришла мысль, что его тело, скорее всего, лишат девственности и, возможно, воспользуются им ни один раз. Эта мысль привела сина в бешенство.
  — Чёрт, — проговорил он, подкуривая сигару.
  — Что такое? — спросил Митсеру.
  Шики представил, как маленький говнюк Исаму оскверняет его тело и сина передернуло. Он подумал, что тоже не останется в долгу и не вернет Харуке его тело без подарка.
  — Митсеру, ты же хочешь меня, правда ведь? — Шики внимательно посмотрел на сина.
  — Да, — удивленно поднял на него глаза Митсеру, — давно хочу, ты же знаешь…
  — Бери меня, я твой.
  Митсеру продолжал смотреть на него, поражаясь внезапной перемене и думая, где кроится подвох.
  — Ну? Пока я не передумал.
  Митсеру наклонился к нему, чтобы поцеловать. Поцелуй Шики был грубый, болючий, он искусал Митсеру за губы и язык. Парень увлёк Шики на кровать и когда он вошёл, син почувствовал ужасную боль.
  — Чёрт, — снова выругался Шики.
  — Что-то не так? — спросил Митсеру, с наслаждением погружаясь в него. Шики промолчал в ответ, продолжая терпеть. Когда Митсеру закончил, Шики поднялся с кровати, одеваясь на ходу, и со всей силы ударил его по лицу.
  — Ай, за что? — схватился за ушибленную щеку Митсеру.
  — Ненавижу, когда мне причиняют боль, — ответил син.
  — Я думал, что тебе нравится и специально делал побольнее… ты говорил, что нежностей не любишь…
  — Идиот, ты не видишь разницу между тем, когда нравится причинять боль другим и когда испытываешь её сам?