114

  Киниро бережно занёс Широганэ в свою резиденцию на руках, дав распоряжение его не беспокоить.
  — Ты такой холодный, любимый, будто Кай… совсем замёрз.  И твоё сердце ко мне так же холодно… — с глубокой печалью добавил он.
  Киниро присел на диван, Тень продолжала лежать у него на руках без сознания. Бледный, с разметавшимися белыми волосами, весь в снегу, Широганэ действительно напоминал персонажа из какой-нибудь северной легенды.
  — Такой холодный… — снова проговорил Киниро, подносят его ледяную руку к своим губам. — Я отогрею тебя, любовь моя…
  Он расстегнул пальто на Тени.
  — Как же ты убийственно красив… — с болью и тоской прошептал Киниро. — Как больно ты ранил меня в самое сердце льдом своего безразличия, если бы ты знал… — он начал дышать на руки Широганэ, отогревая их.
  — Рюуко… — простонал Широганэ, не открывая глаз.
  На его щеках появился лихорадочный румянец, он был в бреду. Киниро откинул волосы с его лица:
  — Какой ты стал горячий, любимый, ты весь пылаешь…
  — Рюуко… — снова проговорил Широганэ, заметавшись у него на руках. Киниро издал стон:
  — О… как же невыносимо больно…
  Киниро ненавидел этого загадочного Рюуко, которого так преданно и самозабвенно любил Широганэ и в то же время ему безумно хотелось стать этим Рюуко, испробовать на себе, каково это, быть любимым, испытывать счастье, наслаждаться взаимностью.
  — Рюуко… — в очередной раз проговорила Тень, ворочаясь в бреду.
  — Я здесь, любимый, — прошептал Киниро, склонясь над ним, — я Рюуко, я здесь, с тобой, все хорошо…
  Он провёл рукой по щекам Тени, на которых пылал румянец, дотронулся до его горячих полуоткрытых губ. Не выдержав, син-рэй забрался языком в его рот, жадно срывая сладкие поцелуи, Широганэ отвечал ему. Находясь в бреду, он думал, что рядом с ним находится Рюуко.
  «О боги, как же прекрасно быть любимым! Как я хочу стать этим Рюуко!» — он снова со всей страстью приникнул к горячим губам Тени.
  — Рюуко… — прошептал Широганэ, когда Киниро отпустил его, — я так тебя люблю…
  — Да, да, я Рюуко, — сказал Киниро, снимая с него пальто и расстегивая рубашку. Он прикоснулся губами к обнажившейся груди.
  — Я люблю тебя… — проговорил Широганэ, обняв его в ответ.
  Киниро остановился, сжал его в объятиях, он хотел, чтобы время замерло, насладиться моментом, представить, что Широганэ говорит это все ему.
  — Ты любишь меня? Я твой Рюуко, — прошептал Киниро ему на ухо.
  — Люблю… Я тебя люблю, Рюуко, — прошептал Широганэ в бреду. Киниро провёл пальцем по его обнаженной груди, рисуя невидимый круг вокруг соска.
  — Хочешь меня?
  — Да, Рюуко…
  Киниро полностью раздел его и раздался сам. Он сжал в руках обнаженную Тень, покрывая её бесконечными поцелуями. Широганэ отвечал ему на поцелуи и гладил в ответ. Киниро готов был умереть от этого призрачного счастья, у него была иллюзия того, что он любим Широганэ. Самая сладкая ночь, от которой бешено колотится сердце и мурашки бегут по коже.
  — Широганэ, я так сильно люблю тебя, если бы ты знал… — прошептал Киниро.
  — И я тебя люблю… — ответила Тень.
  Син-рэй думал, что его парализовало от этих слов, будто сердце остановилось и ему не хотелось уже больше ничего. Просто знать, слышать, чувствовать, что он любим Широганэ. Ради этого он готов был стать кем угодно: хоть Рюуко, хоть самим дьяволом.
  — Хочу тебя… — прошептал Широганэ.
  Он метался на подушках, пылая жаром. Киниро прикасался  губами к его самым сокровенным местам, пока не услышал стон возбуждения, и только тогда он вошёл.
  — Какая безумно сладкая ночь… — прошептал син-рэй.
  Широганэ стонал в его объятиях, по его телу пробежала дрожь. До самого утра Киниро ласкал Тень и не мог насытиться, он уже почти сам поверил, что он Рюуко. И только когда Широганэ заснул, Киниро тоже закрыл глаза, сжимая его в своих руках. Он почувствовал себя бесконечно счастливым.