– Мне очень жаль.
– Вам не жаль. На самом деле, Вы ликуете. Я сдался, вы, все вы, оказались сильнее меня, поработили мое сознание. Добились того, чтобы из вольного человека я превратился в такого же, как и вы. Теперь я сижу в очереди к врачу, веду этот бесполезный разговор, из которого вы не в состоянии вынести для себя ничего, не в состоянии усвоить хотя бы что-то! Вы радуетесь, ведь в вашем полку прибыло. В полку бездарных, никчемных обывателей, повторяющих историю из года в года, из века в век. Суетящихся, не знающих ничего о других, не умеющих разобраться в самих себе, ищущих материальных благ и душевного равновесия там, где их нет и не может быть. А я, воспаривший однажды, над вами, рухнул вниз, придавленный вашими запретами, вашими ограничениями, чувством вины, чувством долга. Хорошо там, где нет морали, которую выдумал человек. Где нет морали, нет и желания совершить бесчестный поступок, потому что нет стремления привлечь внимание. Когда знаешь, что никто не сможет одобрить, никто не сможет осудить, не задумываешься о том, чтобы сделать что-то плохое. Все поступки становятся хорошими, ибо ты не скован, ты не мелок, не завистлив, не жалок, не мстителен, ты отличаешься ото всех, и тебе нет ни до кого дела. Ты не думаешь о каких-то глупых земных поступках, творишь только то, что велит тебе твое сердце. А оно всегда велит любить, наслаждаться, благодарить, слушать, смотреть, созидать. Но вам удалось скинуть меня вниз. Теперь я здесь, раздавленный, немощный. Мой друг презрел меня. Это было предательство. Я предал наши идеалы, нашу свободу, нашу настоящую, реальную жизнь ради вашего мира теней, ради ваших иллюзий. Но это был не мой выбор. Я не смог иначе. Слишком долго во мне взращивали патриотизм, долг, стремление пресмыкаться перед теми, кто выше и главнее, уважать старших, уступать беременным, заботиться о младших, жалеть неимущих, помогать просящим. Во мне расцвела совесть, когда я обрел свободу. Как же это – я живу своей личной жизнью, ценю каждый миг, каждый момент, выбираю самостоятельно, что делать, не считаюсь ни с кем. Проживаю жизнь, дарованную мне, исключительно мне, не задумываясь о других. Кто-то называет это эгоизмом, но я понял, что это – единственно правильный вариант существования на земле. Мы пришли, чтобы жить, а не вечно беспокоиться о том, как живут другие. Я понимаю это только сейчас. Мне жаль, что я не увидел и не осознал это раньше, когда мог парить высоко над землей. Тогда я был придавлен грузом ваших учений. Меня мучила вина за то, что я так беспечен в то время, как моим родителям приходится работать, не покладая рук, моей бабушке, вырастившей девятерых детей, нужно ходить в магазин, вязать носки, штопать рваную одежду, стоять в очередях, готовить, заботиться о том, чтобы все дети, пришедшие в гости, были накормлены и довольны. Мне было плохо от того, что я недостаточно уважал родителей, недостаточно им помогал, зачастую незаслуженно обижал. Я корил себя за невнимательность, за злость, за желание быть вольным, улететь далеко, отделиться от них, отделить их от себя. Я ненавидел себя за каждое грубое слово, сказанное дядям и тетям, бабушке, братьям, сестрам. Я мог парить бесконечно, мог лететь так далеко, как только способен вообразить. Я мог жить свою жизнь, но вместо этого я разбился, разбились все мои мечты. Ушел мой друг. Я остался привязан к семье, к этому городу, к этой стране. Нашел работу, купил квартиру, помогаю всем, кому могу помочь. Но мне не стало легче. Мне стало ужасно. Бабушка умерла, а чувство вины нарастает с каждым днем. Во всех смертных грехах виноват только я.
