– Простите…
– В чем дело? Вы торопитесь? Вам нужно идти?
– Нет, но…
– Я надоел Вам своей болтовней? Вы смотрите на часы, постоянно. Вас кто-то ждет?
– Нет, просто скоро подойдет моя очередь. Мне хотелось бы знать, почему предыдущий пациент так долго находится в кабинете. Если не возражаете, я спрошу.
– Пожалуйста, как будет угодно. Я осознаю, что немного навязчив, но это и впрямь увлекательная история. Чертовски грустная, но поучительная. Нас губят те, кто желает нам добра. Родственники, учителя, соседи хотят как лучше, учат нас всему, что знают сами, делятся накопленным опытом, но сами не замечают, как с каждым советом и нравоучением заковывают нас в тяжеленные цепи. Они не подозревают, как сковывает чужой опыт наше умение выносить собственные суждения, делать выбор, формироваться, определять личные границы, решать, как нам прожить эту жизнь, как распорядиться свободой, полученной нами при рождении. Каждое замечание, каждая история, что были рассказаны нам в детстве – как удавка на нашей шее, не дающая воспарить высоко. Когда попугай улетел, я долго плакал, но не жалея его, а жалея себя. Я жаждал взлететь вместе с ним, выскользнуть в окошко, и скрыться в неизвестном направлении. Как я завидовал тогда милой маленькой пташке, которая спаслась, выбравшись из омута бытия. Меня ругали все подряд, потом утешали, но никто из них не услышал, не захотел слушать и знать истинную причину моей печали. Они видели только тень, они слышали только свои доводы и домыслы. Мой друг, услышав рассказ о попугае, улыбнулся, и сказал, что он представлял себя такой птичкой много-много раз, и наконец научился взлетать высоко, так высоко, что там не было никаких условностей, одно безграничное наслаждение, воля, мечты, счастье, беспечная радость. Он поделился со мной своим опытом, научил меня жить, смотреть на мир так, как смотрел он. Показал мне настоящую свободу, подарил крылья, предупредив, что цена за это слишком высока. Окружающие люди не сумеют понять и простить того, кто избавился от груза их бесценных советов. Так и вышло. Я задумался об этом, спустился на землю, и никогда уже не смог взлететь.
