5
Диоклетиан боялся заговора. Боялся предсказаний гаруспиков. Ему повсюду мерещились убийцы с кинжалами. Ведь только боги бессмертны. Даже император, возомнивший себя сыном Юпитера, может умереть. Возле покоев Диоклетиана всегда стояли телохранители. Но он не доверял даже им и все думал над тем, что же значит цифра 21. Ему и невдомек было, что править он будет 21 год. Бросив все, Диоклетиан уехал в восточную часть империи, где дворец-крепость был уже готов. Жизнь там казалась ему гораздо спокойнее. Он окружил себя верными людьми и старался как можно реже выезжать за пределы крепости.
Клавдиллу же освободили, так как она свалила все на Фабия. За все, что ей пришлось претерпеть, она поклялась отомстить вдвойне.
По дороге домой Клавдилла встретила Атиллию (такое могут сделать только боги!). Атиллия шла, опустив голову.
— А, это ты! — воскликнула Клавдилла. — Это все по твоей вине, проклятая оборванка! Ты отняла у меня Марка!
Атиллия никак не отреагировала, идя своей дорогой.
— Постой, ты боишься посмотреть мне в глаза, нищенка? Ты ведь была рабыней в доме перса, я знаю. Но Атиллия все шла. Она свернула к одиноко стоящей скале. Здесь гулял ветер. Атиллии хотелось побыть наедине с собой, но Клавдилла бежала за ней следом. Ветер растрепал ее волосы и она была похожа на Горгону. Перетерпев пытки, Клавдилла подурнела. Глаза ее запали, стал тусклыми (но в них светилось еще больше ненависти), щеки ввалились, сама она сильно похудела. Но ей удалось перехитрить всех и свалить все на Фабия, хотя идея с письмом принадлежала именно ей. Фабия Диоклетиан приговорил к пожизненному заключению, и то, ввиду особой милости владыки.
Но Клавдилла здесь, на свободе, она отомстит за себя.
— Стой, остановись, змея! — кричала Клавдилла. — Марк никогда не будет принадлежать тебе!
— Оставь меня в покое! — не выдержав, обернулась Атиллия. В считанные минуты Клавдилла подбежала к ней и свалила ее на землю. Обе покатились по траве, все ближе и ближе к обрыву.
— Из нас должна в живых только одна, так пусть это буду я! — издевательски проговорила Клавдилла. Несмотря на то, что сейчас ослабла, все равно была сильнее Атиллии. Но Атиллия не сдавалась, поэтому наверху поочередна была то одна, то другая. Каких-нибудь пять шагов отделяли их от обрыва в пропасть. «Может стоит умереть?» — пронеслось в голове у Атиллии. — «Зачем мне сейчас жить? Умереть? Нет, я не доставлю ей такого удовольствия!»
В небе парили стервятники, словно предчувствуя легкую наживу. Клавдилла пыталась столкнуть Атиллию вниз.
— Пусти, пусти же меня, проклятая! — Атиллии удалось вырваться. Клавдилла быстро встала и вытащила из-за пазухи спрятанный кинжал.
— Боги, призываю вас всех! От вашего имени я погублю эту проклятую! — с этими словами она замахнулась кинжалом на Атиллию, но попала себе по руке. Крупными каплями закапала кровь. Привлеченные кровью, возле нее стали кружиться хищные птицы.
— Кыш! Убирайтесь! Прочь, прочь!
Но птицы были уже совсем близко. Отмахиваясь от хищников, окруживших ее, Клавдилла потеряла равновесие и, пошатнувшись, с криками полетела в пропасть. Атиллия закрыла глаза. Ей показалось, что это не птицы, а богини мести, эринии, пришли за душой Клавдиллы. Ей стало жутко одной в этом пустом месте, где гулял ветер и в воздухе пахло смертью; она направилась прочь, к дому перса.
Как всегда, открыл раб-привратник. Все было, как обычно. А вот и улыбающийся Дарий, а с ним… О, боги! Марк! И как он красив сегодня, в праздничной тоге и драгоценных сандалиях, но он никогда ее не простит.
Атиллия опустила глаза. К ней подошел Марк и взял за руку:
— Атиллия, согласна ли ты стать моей женой?
Девушка непонимающе посмотрела на него. Его глаза улыбались. Взгляд был нежным.
— Я все рассказал ему, прости, — сказал Дарий. — Теперь Марк знает о причинах, побудивших тебя так поступить и о чудовищной ошибке, а перстень… — он достал перстень с изумрудом. — Перстень больше не будет символом вашей разлуки, — и он выбросил его в бассейн с рыбками. Атиллия бросилась в объятия Марка.
— Марк, неужели мы снова вместе?
— Да, любовь моя, благодаря богам! И нас теперь не разлучит никто, даже Диоклетиан!
Марк прижал ее к себе и они были так счастливы, что он даже прослезился.
— Ну, что же, — сказал он. — Посмотрим, что будет дальше.
В этот день, казалось, даже солнце светило ярче обычного. Словно Гелиос позаботился о хорошей погоде. Атиллия была одета в светло-зеленую столу, так гармонирующую с молодой листвой. В ее волосах красовались два белых цветка, похожие на те, что она рвала когда-то, но, казалось, это было так давно… она была прекрасна. А вот и Марк. Он в белой тоге и легком плаще с драгоценной фибулой. Он ужасно красив в этом наряде, впрочем, как и в любом другом. Он смотрит на Атиллию и берет ее за руку. Они идут, идут навстречу солнцу, цветам, ясному небу, и уже нечего бояться. Идут дорогой в прекрасную страну, называемую Счастьем. Простым человеческим счастьем, если оставить в покое богов.
