Год 1276 ознаменовался смертью Папы Римского Адриана пятого и скорбью для всего католического мира. Ведь папа римский главенствовал над Вселенской Церковью, унаследовав престол (по учению католиков) от самого Апостола Петра, считавшимся князем среди апостолов и наместником Христа.
После того, как Адриан отошел в мир иной, папскую тиару надел его приемник, взявший имя Иоанна 21. Но суть в том, что Иоанн по хронологии должен был быть 20, а не 21-м! Иоанн заинтересовался пропавшим папой и решил во что бы то ни стало узнать, почему его не хватает в списках. Но никто ничего вразумительного так и не сказал. Загадочный папа канул в лету. О нем ничего не знали. И этот факт не давал Иоанну покоя.
Епископы предполагали, что после восшествия «исчезнувшего» на престол, он сразу же был низвергнут, поэтому его и не было в списках, но Иоанн не верил в эту гипотезу, чувствуя, что здесь сокрыта какая-то тайна и что узнать ее не удастся скорее всего никогда.
Но человек предполагает, а Бог располагает. Как-то раз, поздно за полночь в двери Иоанна раздался стук. Иоанн лениво потянулся на ложе:
— Что там такое? Это ты, Урбан? Разве не говорил я тебе, чтобы ты не будил меня в столь поздний час?
— Покорнейше прошу прощения, ваше высокопреосвященство, — послышался за дверью испуганный голос слуги. — Вас желает видеть какой-то человек…
— А ты не говорил ему, что в столь поздний час я не принимаю посетителей? — раздраженно сказал Иоанн, зевнув в кулак.
— Говорил, но… Он настаивает на своем. Говорит, что с места не сдвинется, пока не поговорит с вашим высокопреосвященством. Говорит, что он знает нечто такое, что очень заинтересует ваше высокопреосвященство…
— Так-так… — проговорил уже заинтригованный Иоанн. — Интересно, что же такого он там знает…
— Ладно, впусти его, — после некоторых раздумий сказал папа. — И не забудьте проверить, чтобы он вошел безоружный!
— Разумеется, ваше высокопреосвященство! — шаркающие, тяжелые шаги Урбана были слышны все дальше и дальше. Через некоторое время дверь открылась и вошел человек, одетый в серый плащ с надвинутым на глаза капюшоном. Урбан остановился в дверях, не зная, что же ему делать.
— Можешь идти! — Иоанн жестом отправил слугу. Человек в капюшоне с благоговением поклонился и слегка коснулся губами протянутой для поцелуя руки папы.
— Pax tecum! (мир с тобой! — лат.)- проговорил Иоанн. — Назови свое имя, незнакомец, и цель своего визита в столь поздний час.
Человек снова почтительно поклонился.
— Имя вашего покорнейшего слуги ничего не скажет вашему высокопреосвященству, поэтому было бы излишне засорять слух вашего высокопреосвященства совершенно ненужными словами.
— Понимаю, вы хотите остаться инкогнито, — ответил папа. — Так снимите хотя бы капюшон, чтобы я мог лицезреть хотя бы ваше лиц!
Фигура, укутанная в плащ, снова поклонилась:
— С вашего позволения, я бы хотел остаться инкогнито до конца.
— Хотя бы о цели вашего визита вы намерены говорить? — спросил папа.
— Разумеется, ваше высокопреосвященство. Я пришел к вам, дабы разрешить загадку, так давно вас мучавшую.
— Загадку?.. Какую же загадку?
— Кем был Иоанне8, утерянный навсегда . Чье имя значится в одной летописи…
На лице папы появилась презрительная ухмылка:
«Он пронюхал, что я очень интересуюсь этим вопросом и выдумал красивую легенду, чтобы запросить за нее хорошую сумму золотом. Как может быть, что летописцам не было известно об Иоанне8, о нем ничего не известно духовенству, а этому человеку, очевидно из низшего сословия, известно?»
Однако, папе стало все-таки интересно послушать версию незнакомца.
— Вам интересно, почему об Иоанне8 забыли летописи и духовенство? — словно прочтя мысли папы, спросил он. — Все очень просто — Иоанн8 был женщиной! Неслыханный позор для церкви! Папские хроники, естественно, «забыли» о его существовании.
У папы было такое лицо, будто его поразило громом. Он ожидал услышать любой другой ответ, но только не такой…
— Pro pudor! (о стыд! — лат.) — воскликнул папа.
— Nulla actas ad discendum sera (никакой век не был светлым — лат.), — тоже на латыне ответил на то незнакомец, что убило папу окончательно, ведь он считал его необразованным простолюдином. Простояв с минуту на одном месте, папа прошелся по комнате, всплеснув руками и побагровев от гнева.
— Неслыханная дерзость! — вскричал папа. — Так опорочить имя церкви! Вон отсюда!
— Как пожелаете, ваше высокопреосвященство, если не хотите услышать эту историю от начала и до конца, настаивать не буду. Да, естественно, я недешево продам ее, однако вы узнаете то, чего вам не услышать в кругах духовенства и не прочесть в хрониках. Среди народа же эта легенда передается из уст в уста уже пять веков, но вы слишком далеки от народа, чтобы знать об этом… — человек в капюшоне пошел к двери.
— Стой! Подожди! — закричал папа. — Я хочу знать эту историю во всех подробностях. Я заплачу сколько потребуется.
Человек, уже стоя возле двери, обернулся. Папа слегка заметил искривленный в зловещей усмешке рот, проглядывающий из-за капюшона.
— Так знайте же, что существует еще одна легенда: каждого рассказчика этой таинственной истории ждет могила… Поэтому я продаю не только эту легенду, но и свою жизнь, — из-под капюшона послышался хриплый смех, от которого папе стало не по себе. — Но, смею отметить, я отнюдь не суеверен. Поэтому пришел час узнать то, что так давно вас мучало. Слушайте же…
