2

     Диоклетиан находился в храме. Он вопрошал богов о своей судьбе. Когда он умрет, сколько он будет царствовать? Не составлен ли против него заговор?
     — Masta est! (она готова для жертвы!) — проговорил один из гаруспиков, занося нож над овцой. Разрезав ее, жрец стал внимательно изучать внутренности:
     — Почки, печень, сердце…
     — Двадцать один! — наконец сказал гаруспик.
     — Что двадцать один? — нетерпеливо спросил император.
     — Так сказали бессмертные боги, — ответил жрец.
     Жрецы могли предсказывать будущее не только по внутренностям животных, но также по полету птиц. Любая мелочь могла быть важной. Римляне свято верили в предзнаменования. Едва ли не каждый день они вопрошали жрецов, принося храмам богатые жертвы. Кто о любимой, кто о родственниках, детях, больном отце, о жизни и смерти, о многом другом.
     По дороге на Палатин, Диоклетиан мучился в раздумьях.
     — Двадцать один… Быть может, я проживу еще 21 год? Или умру через 21 день… О боги, только не это!
     В это время Клавдилла беседовала с Фабием.
     — какая же ты умная, Клавдилла, — с улыбкой проговорил Фабий, выпивая из кубка. — Но, клянусь Аресом, если бы не эта дурочка Атиллия, у нас бы ничего не вышло.
     — Да, согласилась Клавдилла. — Уж не знаю, что на нее там нашло, но она сыграла нам на руку! Давай выпьем за это!
     — Но мы пьем уже пятый кубок, — ответил полупьяный Фабий.
     — Ничего, сегодня можно, — захохотала Клавдилла. — По делом тебе, Марк! Как замечательно у нас все получилось, а, Фабий?
     Клавдилла обворожительно улыбнулась.
     Сегодня наш день, Фабий, ведь мы союзники, верно? — она приблизилась к нему и их губы слились в поцелуе.
     — Император идет… — прошептал Фабий.
     — 21, 21, — повторял Диоклетиан, как помешанный. Фабий и Клавдилла переглянулись.
     — Приветствую тебя, бог среди богов! — сказал Фабий, поцелова краешек тоги.
     — Спасибо, мой друг, — грустно улыбнулся Диоклетиан с трагической физиономией. — Жрецы пророчат мне несчастья, увы!
     — О, что ты говоришь, сребролукий Аполлон, ты бессмертен. Какое несчастье может случиться с тобой!
     Глаза Диоклетиана вспыхнули.
     — Заговор! — сказал он. — Аврелий еще не сознался в том, кто помогал ему в заговоре?
     — Нет, божественный.
     — Гм! Какую бы пытку ему придумать, чтобы он устоял? Я думал об этом всю ночь напролет и к утру у меня разболелась голова. Может каленым железом?
     — Пробовали, — отвечал Фабий.
     — Или… припугнуть львами…
     — Не помогает…
     — А может быть выломать суставы?
     — И это было.
     — Так что же тогда? А, знаю… Против этого он точно не устоит, — злорадно сказал Диоклетиан и пошел в свои покои.
     — Ха-ха-ха! — захохотала Клавдилла. — Кажется, пробил твой последний час, Марк Аврелий!