Она, смотря  на  меня  напуганными  и  одновременно  до  боли  злыми черными  полными  ненависти  глазами, также  на  коленях  перебралась  на  нос. Где, и  лежал  без  движения  ее  брат  Дэниел.

  Она  села  возле  него. Сверкнув  в  мою  сторону  остервенелым  мстительным взором, как  ведьма. С  выражением  презрения  на  своем  лице, легла  ему  на грудь  и  прижалась, съежившись  всем  телом  возле  него.

— Дэниел, молю  тебя — пролепетала  ему  она  очень  тихо — Послушай  меня, твою  сестренку. Успокойся  миленький. Давай, вернемся  на  яхту  и  все обсудим  вместе. В  другой  обстановке  и  по  мирному.

  Дэниел  молчал. Он  смотрел, куда-то  теперь  в  сторону  в  борт  лодки. И  молчал  как  немой. Он  был  в  шоке. И  ему, наверное, было  жутко  стыдно  от того, что  он, пытаясь  быть  взрослым  и  сильным, был, теперь  слабым  и  от того, что  только  что  сделал.

                          Ночь последней любви

  Дэниелу  было  жутко стыдно  за  свой  срыв. Он  заперся  в  своей  каюте  на всю  ночь. И  я  его  больше  до  утра  не  видел. Только  свою  милую красавицу  Джейн. Я  ей  сказал  быть  с  Дэниелом, по  крайней  мере, пока  он окончательно  не  прейдет  в  себя  и  не  успокоиться.

  Я, посидев  целый  час  в  главной  каюте  Арабеллы, потягивая  из  горла пиво, и  поглядывая  на висящие  на  стене главной  каюты  корабельные  часы.