Я  посмотрел  на   темную  за  бортом  синюю, легкими  идущую  волнами    воду.

— Ни  пуха — произнес  я  тихо, уже, наверное, сам  себе. И, перекрестившись, уже  в  ластах, и  надев  маску, тоже  упал  за  борт  резиновой  нашей  лодки.

                                             ***

  Я  не  узнавал  сейчас  Дэниела. Что-то  с  ним  было  сейчас, действительно  не  так. Он  был  резок, и  вид  был  у  него, какой-то  сейчас  убитый. Видно было, что  он  был  весь  на  нервах. Он, словно, что-то  ожидал  сегодня  с самого  утра  или  предчувствовал.

  Я  не  очень  одобряюще  отнесся  к  нему  после  той  фразы — Любовничек. Крайне  осудительно, но  понимая, что  Дэни  был  все  время  с  утра  на  нервах  еще  со  вчерашнего  дня. От, навалившихся  на  него, как  и  на  Джейн семейных  горьких  переживаний  от  этого  мрачноватого  места. Которое  и мне  не  очень, то  нравилось. И  было  совсем  не  по  душе. Места  гибели самолета  их  отца. Я  сделал  скидку  на  возраст  и  обстоятельства, и промолчал.

  Если, Джейн  была, после  нашей  очередной  близкой  ночи, более-менее  в порядке  сейчас, то  с  Дэни, что-то  было  сегодня  не  так. Он  на  протяжении всего  этого  времени  был  предоставлен  сам  себе. И  ему  не  с  кем  было, даже  близко  пообщаться. Мы  практически  не  разговаривали, даже  когда  я помогал  ему  в  носовом  отсеке  с  проверкой  и  заправкой  баллонов аквалангов. И  ремонтом  лодочного  двигателя. Он, лишь  одобрительно  кивал мне  головой, показывая, что  все  верно  и  правильно. И  ничего  не  говорил.