Что, скоро, я  потеряю  своего  друга  Дэни. И  мою  ненаглядную  и  любимую Джейн  в  водах  Тихого  океана.

  Моя  красавица  Джейн. В  твои  двадцать  девять  лет, ты  как  настоящая взрослая  уже  женщина, понимала  этот  страх  за  всех  нас. Тебе  было страшно  сейчас  этой  ночью. И  ты  не  могла  быть  сейчас  одна. Здесь  в  этом  жутком  для  тебя  месте, месте, гибели  вашего  отца. И  я  грел  тебя своим  телом  в  своей  постели, на  этих  вымаранных  нами  простынях. Прижимая  к  своей  мужской  груди  русского  моряка.

  Этот  твой  страх  за  всех  нас, я  начал  чувствовать  еще  с  момента  нашей встречи  на  этой  яхте. Я  чувствовал, скорое  расставание  и  потерю. Потерю вас  обоих. Тебя  и  Дэниела.

  Джейн  часто  в  разговоре  со  мной  упоминала  свою  родную  мать. Стефанию  Морган. Цыганку  по  происхождению.

— «Так  вот, откуда  у  моей  красавицы  Джейн  такие  красивые  убийственной красоты  черные, как  бездна  океана  глаза!» — подумал  тогда  я — «И  такие  же, глаза, у  ее  брата  Дэниела. И этот, такой, смуглый цвет кожи, дополненный плотным  сильным  солнечным  тропическим  загаром».

  У  Джейн  и  Дэниела  были  их  матери  обворожительной  красоты  глаза. И  я не  ошибся, когда  сравнивал  глаза  моей  девочки  Джейн  с  глазами  цыганки.

  Джейн  часто  и  больше  говорила  мне  о  своей  матери, чем  об  своем  отце.