Джейн  шла  медленно  по  белому  коралловому  прибрежному  песку  в  самом прибое. Она, сняв, желтую  футболку. И  набросив  на  себя  длинную  белую рубашку, шла  впереди  меня. Виляя  своим  изящным  круглым  задом  и загоревшими  на  солнце, почти  черными  ляжками  и  бедрами  девичьих  красивых, как  и она  сама  ног.

  Я  любовался  Джейн, шагая  по  волнам  сзади  нее.

  Джейн  быстро  поправилась. За  время  плавания  до  этих  островов  от  того песчаного  с  лагуной  атолла, она  пришла  полностью  в  себя. И была  в лучшей  сексуальной  форме  как  моя  любовница.

  Я  шел, следом. Тоже, надев  рубашку. На  голый  и  уже, хорошо  загорелый  за день  на  тропическом  солнце  мужской  мускулистый  торс. Из  белой  материи в  клетку, из  того, что  мне  дал  Дэниел. Из  своего  гардероба. И  глядя  то, на свою  Джейн, то, на Тихий  океан, глазея, и  съедая  сам  ее  любовным  взглядом  с  ног  до  головы  невысокую  девичью  фигурку  в  легкой  короткой  одежде. Над  нами  кружили  альбатросы. И  дико  кричали  над  головой, и  над волнами  в  прибое  у  дальних  каменистых  скал.

Выступающих  в  самую  воду, впереди  нас  на  островной  изогнутой  косе  за  песчаным  пляжем.

— Скоро  буду  как  ты — произнес  я  Джейн — Такой  же  почти, черный  и  не отличишь  русский  я  или  островитянин.

  Джейн  засмеялась.

— Ты  сейчас  еще  красивее, чем  есть — Произнесла  она, мне  сверкая, из-под черных  вздернутых  бровей  чернотой  своих  на  ярком  солнце  девичьих  глаз — Не  сгорел  любимый? А, то  целый  день  на  солнце! — Джейн, вдруг забеспокоилась, рассматривая  мой  на  теле  уже  бронзовый  загар.