Мне  было  все  это  неудобно, причем  крайне, но  я  не  мог  ничего  с  собой поделать. Странная, такая, вот  болезнь. Причем  не  объяснимая  совсем. Так  я провалялся  еще  суток  двое. И  даже, не  знал, что  мы  уже  прибыли  на нужное  место. Но, я  пришел  в  себя. Также  быстро  как  заболел. Температура сама, куда-то  исчезла. И  я  к  удивлению  моих  друзей  был  здоровей здорового. Полон  сил  и  эмоций. И  готов  был  к  любой  работе. Особенно подводной.

  Так  я, провалялся  еще  суток  двое. И даже, не знал, что  мы  уже  прибыли  на  нужное  место. Но, я  пришел  в  себя. Также  быстро  как  заболел.

  Температура  сама, куда-то  исчезла. И  я  к  удивлению  моих  друзей  был здоровей  здорового. Полон  сил  и  эмоций. И  готов  был  к  любой  работе.  

  Особенно  подводной.

  Я  помню, проснувшись  в  полной  тишине  своей  каюты. И  слыша, только шум  удара  волн  о  корпус  Арабеллы, да  крик  альбатросов  и  чаек. Соскочил быстро  с  постели. Глотнул  свежего  морского  воздуха  из  открытого оконного  иллюминатора  в  своей  каюте. И  поднялся  тихо  босиком  в  своих матросских  брюках  и  белой  майке  на  палубу  Арабеллы. Был  уже, снова вечер  и  небо  быстро  темнело.

  Яхта  стояла  уже  на  якоре, среди  двух  островов, торчащих  обрывистыми скалистыми  утесами  как  занозы  в  океане. Они  действительно  были необитаемы. И  кроме  чаек  и  альбатросов  на  них  никто  не  селился.