Я  помню, как  нас  в  этом  последнем  двух  дневном  походе  сопровождал по  борту  Арабеллы  целый  косяк  макрели  и  стайка  шустрых, и  вертких белобоких  дельфинов. Дельфины, подныривая  под  яхту, и  выскакивали  из воды  у  самого  ее  носа. И  обливали  в  падении  нас  с  Дэниелом  океанской  водой.

— Вот  непоседы! — кричал  мокрый  от  этих  брызг, довольный  и  счастливый такими  игривыми  попутчиками  Дэни — Наверное, до  конца  будут  с  нами теперь!
  Он  показал  мне  стоящему  рядом  с  ним  у  самого  волнореза  с  выгнутыми и  натянутыми, как  парашют  косыми  кливерами  на  вожака  стаи.

 — Это  все  он  баламутит! — произнес  крича  мне  через  шум  волн  Дэниел -Зараза!

  Он  засмеялся, а  с  ним  и  я  хохотал  на  весь  океанский  простор. Глядя  на балующихся  перед  нами  в  стае  макрели  дельфинов.

— Когда  шли  мимо  Гаваев  видели  касаток  и  серых  китов — произнес, снова  очень  громко Дэниел, любуясь  игрой  прыгающих  дельфинов  перед  носом  нашей  яхты.

  В  этот  самый  момент, вероятно  напуганный  дельфинами, выскочил, также  высоко  серебрящийся  на  ярком  полуденном Солнце  полосатой  чешуей  с  острым, как  бритва  гребнем  плавником  на спине  остроносый  скоростной  марлин. Он, в  погоне  за  макрелью, просто вылетел, впереди  нас  на  скорости  из  воды, проплясав  на  хвосте  перед  нами  свою  красивую  сальсу. И, оставляя  громадный  водяной  бурун, ушел как  подводная  лодка  в  океанскую  глубину.