Маруська всхлипнула в последний раз и утерла слезы. Она должна быть сильной! Хотя бы на его глазах. Ричард не должен страдать из–за этих слез! Хотя бы это оставшееся им время… Время!!! Маруська похолодела, обвела взглядом комнату и… увидела часы, стоявшие на комоде. Половина пятого… Господи!!! Она невольно подскочила, заметалась, сжимая кулачки, бросилась к ночному столику, где Ричард оставил бутылку коньяка и рюмки. Налила себе полную и выпила залпом, отдышалась и прикурила сигарету. Когда же его рейс?! Он сказал – вечером, но это такое растяжимое понятие!.. Господи, Ричард!..
И он вошел в спальню, кладя в карман халата, который надел с постели, сотовый телефон.
-Мэри, что с тобой?! – он немедленно схватил ее за плечи. – На тебе просто лица нет!
Улыбка с трудом прояснила ее лицо, но все-таки, была искренней – она снова видела его глаза!
-Когда точно твой рейс?
-В одиннадцать сорок пять вечера.
-У нас осталось четыре часа. Только четыре часа, Ричард!
Он вздохнул, усадил ее на кровать.
-Детка… Я все понимаю, но нам надо держаться, раз уж мы все так решили. Да?
Он прижал ладонь к виску и зажмурился.
-Что, Ричард??
-Нет… нет… ничего. Голова вдруг заболела…
Он снова поднял на нее взгляд.
-Прости, это ерунда, бывает… Правда, в последнее время что-то слишком часто. Видно, все-таки, возраст…
-А что врачи говорят? Ты обращался?
-Ох, только не надо кудахтать надо мной, как наседка!.. Прости, Мэри, но я как-то не привык, что бы кто-то следил за моим здоровьем, напяливал на меня шарфы, напоминал одеться потеплее, ложиться пораньше спать и так далее. Всю жизнь все сам. Да и не тревожило ничего, хоть и жизнь досталась бурная, и выпито было немало… Думаю, это давление.