Но после этих его слов она расплакалась во всю, спрятав лицо на его груди. И он только покрепче прижал ее к себе.

-Моя Мэри! – прошептал он, — Теперь ты понимаешь, что никого, кроме тебя, и не могло быть в моей жизни. Ты не только узнала меня, не только полюбила больше, чем кто-либо в этой жизни, ты ухитрилась лепить меня таким, каким увидела в своем воображении, а вернее сказать, ты увидела меня того, каким я должен был стать, но не стал, растерявшись в погоне за успехом, за чем-то совсем лишним. Да-да! Я на самом деле вовсе не такой, о каком ты мечтала. Не тот романтичный, нежный, не всегда уверенный в себе, способный влюбиться до слез, но все же, настоящий мужик и преданный друг. Музыкант, пронизанный своей музыкой, песнями «Королевского Креста» через самое сердце… Да, наша группа была нашей жизнью. Она воспитала нас, сопливых, амбициозных, сделала из нас профессионалов, настоящих друзей. Но все это не было так трогательно, так щемяще, как тебе казалось. Ругаясь, мы легко переходили на личности, хлопали дверями, уходили в свои проекты. Потом, конечно, понимали, что надо вернуться, надо работать дальше, ибо нас ждут люди, успех и деньги. И только потом, возможно, когда мы узнали, что теряем Эдди, пришло ясное понимание того, чем мы были на самом деле. И это понимание обжигало душу. Эдди уходил, а значит, кончалось то, чем мы жили на самом деле. И за все годы существования «Королевского Креста», возможно, именно Эдди знал это. Всегда. Сначала тихий и застенчивый, на сцене, впрочем, превращавшийся во что-то претенциозное, мало понятное, но весьма занятное, а со временем более уверенный, сменивший амбиции на четкое осознание того, что мы являем миру, на что способны и какого успеха заслуживаем, он оставался при этом очень трогательным, преданным, способным помирить нас при любом, даже самом разрушительном скандале… И мы теряли его вместе с тем, что составляло нашу жизнь. Может быть, именно после его смерти, мы в первый раз почувствовали, что стареем, хотя находились еще в очень хорошем возрасте… Я был «звездой», Мэри, я был той самой настоящей «звездой» со всеми ее недостатками. Конечно, не до крайностей, когда вызываешь у публики своими выпадами уже что-то похожее на омерзение. Нет. Я был достаточно прост в обращении со мной, улыбался всем подряд, светился! Но… Как бы тебе это объяснить… В целом я не страдал «звездной болезнью», но вот с женщинами…  Я сам не знал, кого я хочу, я видел, как меня обожают. С моей-то ангелоподобной внешностью! Я менял партнерш, как перчатки, не задумываясь об их чувствах, даже не представляя, что они могут переживать. Переспал и ладно!