…Солнце пробралось в кабину машины, коснулось подбородка, носа и щек и, наконец, забралось под ресницы, разбудило. Рэй-Тайгер открыл глаза, немедленно прищурился и только спустя несколько секунд смог оглядеться.
-Черт побери! Черт!!.. – прорычал он и, стряхивая остатки непрошенного сна, завел двигатель.
Фургон, тот самый фургон с огромным изображением кольца и надписью «Сердце Мэри» стоял прямо у входа в ювелирную лавку Кеннеди. Испугавшись, что он может вот-вот уехать, Рэй-Тайгер приготовился сорваться с места вслед за ним, но приглядевшись, успокоился и стал присматриваться – возле фургона, накинув пальто, стояла миссис Кеннеди, а напротив нее – высокий рыжий парень. Они совершенно очевидно ругались. Миссис Кеннеди указывала рукой на фургон, трясла ею и явно что-то кричала. Парень стоял, засунув руки в карманы и опустив голову. Но Рэй-Тайгер чувствовал – не потому, что ощущал себя виноватым. Рыжий, видимо, просто ждал, когда иссякнет поток ругательств и возмущений миссис Кеннеди. И вот он поднял голову – похоже, услышал нечто возмутительное, ибо миссис Кеннеди не умолкла — что-то произнес, указал рукой на дом, на фургон, резко развернулся и сел в кабину. Она кричала что-то ему вслед, но фургончик, газанув, сорвался с места и поехал вдоль улицы. Рэй-Тайгер – за ним. Конечно, он мог бы выйти из машины еще во время разговора, но посчитал, что вмешивать миссис Кеннеди не стоит… Время! До вылета самолета осталось что-то около часа! Следовать за фургоном до первой его остановки? Но кто знает, куда он направляется? Что, если так далеко, что потом не удастся нагнать время? Да, найти и привезти Мэри можно и завтра, и послезавтра, но Боже, как хотелось Рэю-Тайгеру найти ее прямо сейчас и прямо сегодня привезти к отцу! Да, пусть чужую, пусть забравшую почти всю душу Ричарда Тайлера – Рэй-Тайгер и не думал об этом. Все, чего ему хотелось – это увидеть, наконец, как отец улыбнется, как вновь засветятся его глаза. Душа изболелась видеть его полумертвым…