Вырубившись, пьяная, Маруська лежала на диване, отвернувшись к стенке, ничего не слыша… Гости давно разошлись, родители Славика тоже расползлись спать. Он же, изрядно выпив, мотался из комнаты на кухню, заваленную грязной посудой, и обратно… Отделавшись от гостей, Славик вошел в комнату и сразу увидел Маруську, лежавшую теперь на спине. Водка, которой она не жалела весь вечер, свалила ее, как подкошенную. Славик уселся рядом, глядя на нее, абсолютно ничего не воспринимавшую, беззащитную. Он дотронулся тихонько до ее руки, но Маруська лишь что-то пробормотала несвязное, зашевелилась и снова замерла. Славик подполз ближе и, набравшись пьяной смелости, просунул руку под подол ее платья. Маруська не отреагировала. И тогда Славик зацепил край ее колготок, трусиков и осторожно потащил с ее бедер. Ему удалось снять все это достаточно легко и быстро, так, что Маруська даже не пошевелилась. Он отдышался, вытер разом вспотевший лоб, чувствуя, как заходится от мгновенно вспыхнувшего, так давно тлевшего желания, сердце, как мучительно сладко тянет в паху.
-Черт! – прохрипел он, вскочил и запер дверь комнаты на шпингалет.
Вернулся. Маруська продолжала лежать так же, как он ее оставил.
Уставившись на нее, боясь, что она может проснуться, Славик задрожавшими руками, схватился за ремень брюк, с трудом расстегнул его и буквально сорвал с себя брюки. Встал на колени на диван, рядом с Маруськой, взялся за ее ноги, ярко белевшие в неясном свете луны, и раздвинул их. Он дрожал всем телом, ложась на нее, стараясь только не наваливаться, не разбудить.