-Что, Ричи??.. Господи, что случилось?? Ну, что ты молчишь?! – вне себя только от одного вида друга, от его расширившихся в ужасе и тоске глаз, Брэндан подскочил и едва не тряс Ричарда, схватив его за плечи.
-Она… Брэндан, она умирает!! – прошептал Ричард.
-Что ты говоришь?! Почему? Кто и что тебе сказал? Ты же с ней разговаривал сначала!
-Я… я не знаю… Мэри… О, боже! Брэндан, друг, она так кричала, что любит меня, она плакала и едва могла говорить… А потом она замолчала, и какой-то мужской голос сказал, что ей стало плохо и надо оказать ей помощь… Я не могу больше оставаться здесь, Брэндан!! Налей мне коньяку, будь добр!
-Да… Погоди…
-Рэймонд, я лечу с тобой! – Ричард оглянулся на растерявшегося Рэя-Тайгера. – И не смотри на меня так – теперь мне уже точно плевать на все концерты вместе взятые! Речь идет о жизни и смерти Мэри и никакой концерт не идет с этим ни в какое сравнение.
-Ты в порядке? – Брэндан тронул друга за плечо, протягивая ему рюмку с коньяком.
-Да в порядке я, в порядке!! У меня страшно болит сердце, но не в том смысле, из-за которого стоило бы вызывать «Скорую помошь». Я в порядке и никто из вас не уговорит меня теперь остаться. Я…
Детский крик буквально взорвал воздух, оглушив и напугав. Все разом обернулись туда, где в своем стульчике сидел Келтон, но не увидели его. Рэй-Тайгер бросился за стол, вскрикнув, поднял на руки ребенка, вынес его из-за стола, и все увидели, как безвольно повисла его ручка, а золотистые кудряшки вымазаны в крови. Ричард бросился к ребенку, который отчаянно кричал, но Рэй-Тайгер закричал еще громче: