— Почему он стал вампиром? Он ведь не родился таким?

Они переглядываются и одновременно кивают, словно приняв какое-то решение.

— Тебе ещё рано знать, — шепчет Калеб, — но я готов рассказать тебе, что я сам знаю о вампирах. Не думай, что это обязательно правда. Так лишь пишут в книгах, которые я читал.

Пока Паоло принимается за уборку, я слушаю ту историю, которую решил поведать мне сам вампир. Я мало что понимаю, но стараюсь слушать и запоминать. Это важно. Это история того, кто спас меня от смерти.

— Ещё когда по земле ходили только монстры, они начали размышлять над бессмертием. Монстры думали об этом, но их разума не хватало, чтобы пойти дальше мыслей. И когда появились люди, а появление письменности обозначили Началом Истории, люди тоже задумались о бессмертии. Шли годы, десятки лет, столетия. К 300-летию учёные сделали первые успехи: на пойманных разбойниках испытали одно из средств, в несколько раз повысившее их регенерацию. К сожалению, это решение сыграло против них, так что с тех пор опыты никогда не проводились на преступниках.

Сын одного короля втайне принял это средство, когда началась одна из многих войн. То, что солдаты принимали за непомерную силу предводителя и благословение богов, было не более чем эффектом от средства. Пока… его сердце в один день не остановилось. Он получал множество ран, и они быстро зарастали, но крови уже не хватало. Возможно, из-за того, что он принимал средство долго и его за это время никто не ранил смертельно, оно начало влиять на его организм сильнее, чем на тех преступников, которых как-то смогли умертвить благодаря недолговременному воздействию средства. Его аристократическое лицо стало ещё бледнее; он стал больше есть, кричать на солдат; начал чаще ходить на разведки в полном одиночестве.