Я выбираюсь из одеяла и осторожно прикладываю руку к голове, потом убираю и смотрю на неё вблизи. На запястье остались два чуть заметных пятнышка, но если не приглядываться, их даже не заметить. То, что случилось, правда.

Тем временем тот, кого я считал женщиной, подходит и присаживается передо мной, приветливо улыбаясь. Я рефлекторно отодвигаюсь, что поселяет в глазах незнакомца грусть.

— За вчерашнее… прости. Ты же оборотень. Я думал, от твоей крови мне полегчает. Но, видимо, ты ненастоящий. Кархард.

Меня передёргивает от слова «оборотень». В моей повседневной жизни его часто заменяли словом «псина». Быть оборотнем — позор. Иметь волчьи уши и хвост — позор. Быть не таким, как все — позор.

— Подожди! Подожди, малой, всё хорошо, не нужно так волноваться!

Только тут я понимаю, что готов расплакаться перед этим незнакомцем с по-женски длинными волосами, и мне становится от этого ещё хуже. Могу ли я доверять тому, кто меня чуть не съел?

Но его улыбка такая тёплая, а взгляд такой искренне испуганный, что я даю волю слезам. Это приводит его в панику.

— Понимаю, вряд ли приятно быть ненастоящим оборотнем, но… Ты и так прекрасен! Ох, святая Иллиас, я не умею говорить с плачущими детьми… Парло!

— Не смей использовать эту глупую кличку при посторонних! — недовольно кричит тот самый мужчина, врываясь в комнату, словно всё время стоял за дверью, — как ты довёл его до слёз?! Ты должен был просто узнать о его самочувствии и смыться! Как так можно, объясни мне!