— Да… То есть… Не знаю… У меня не было имени, и я рад, что теперь оно у меня есть… Но как-то неприятно быть названным в честь песни про блох…

— Я могу тебя порадовать, “джингл” означает не только рекламную песню. С другого языка это переводится как “праздничный звон”. Калеб прекрасно знает это, но, наверное, постеснялся сказать.

Моим щекам становится жарко.

— Ты – большая радость для него. Словно долгожданное дитя. В родной деревне Калеб очень любил играть с детьми. Он хотел бы, чтобы у него или у Паоло был ребёнок, но это невозможно, так что…

— Да, я слышал… Он отказался от этой воз…

— Нет! – прерывает меня фея, — Паоло соврал. Вампиры просто не могут иметь детей. Почему, — предугадывает она мой следующий вопрос, — узнаешь, когда вырастешь. Если объяснить кратко… Мужчины вырабатывают детородный сок, а женщины его хранят. Но вампиры не могут ни того, ни другого.

— А Паоло?

— Его не интересует ни одна женщина на свете.

— Он никогда не хотел стать папой?

— Никогда.

Папа… Мама… Были ли они у меня? Калеб говорил, что они есть у каждого, но я не знаю их. У меня была мама, и я не знаю, что с ней стало. А папа…

— Джингл, я хочу кое с кем тебя познакомить. Она ответит на все твои вопросы. Она заберёт все твои печали.

— А?

Филили тянет меня за руки. Ничего не понимая, я встаю и иду за ней к окну. По улицам ходят кархарды.

— Где она?

— Придётся прийти к ней самим. Но ты же не их робких? Сможешь добраться до нужного места?