— Ладно… А ребёнок? – она поднимает на меня палец. – Украли?

— Спасли, — говорит Паоло, восстановив дыхание, — у двух лю… морков не может родиться зверолюд.

— Паоло, я тебе больше скажу, у двух мужчин вообще никто не может родиться! Всё, хватит. Как нам передвигаться по городу, если нас считают за преступников? И почему так случилось?

— О, — девушка слегка улыбается… Мне сложно назвать это улыбкой. Уголок губ поднят, но брови всё так же нахмурены, — жители этого города нашли бы любой повод обвинить вас в преступлении. А вы и повелись! Деревенщина, что сказать.

— Дере…

-…венщина?

— Я слышал это слово с улицы… Так в городе называли глупых людей, которые вечно задавали вопросы о том, куда и как пройти.

— Ребёнок знает больше вас, — на этот раз её брови тоже приподнялись, — по вам сразу видно, что вы не были в городе, либо же в вашем городе должны слишком хорошо обстоят дела с законом. Но я уже поняла, что вы простачки из какой-то деревни. Вероятно, с южной части материка? Тогда вы люди, а не морки. Удивлена, что вы говорите на международном языке. Значит, он не искоренился среди людей.

Сразу атмосфера становится напряжённой. Паоло кашляет и поправляет плащ. У Калеба дрожат руки.

— Вам здесь не выжить. Я проведу вас к другому выходу из города, и вы смирненько уберётесь отсюда.

Напряжение рассеивается. Калеб выдыхает так, словно миновала опасность.

— Не думал, что в городе так опасно. Хотя, Альберт предупредил…