— С чего ты это взял? Что его кто-то бил и издевался над ним…

— У меня есть свои источники… Джингл? Ты проснулся? — как-то испуганно спрашивает Калеб.

Похоже, я неудачно шевельнулся и выдал себя. Дальше притворяться нет смысла.

Я перестаю закрывать глаза и широко зеваю.

— Да… Где мы?

— О… — могу угадать по интонации, что Калеб улыбается, — мы наконец-то вышли из леса. Постоянно сидеть в шалашах очень вредно для моей спины.

— Таскать тяжести тоже вредно для спины, — замечает Паоло хмуро.

— Ой, да ладно тебе, попробуй сам понести Джингла! Он совсем лёгенький!

— Нет уж, откажусь…

Теперь я могу, не скрываясь, забраться чуть повыше, положить подбородок на голову Калеба и разглядывать дорогу впереди. Могу предположить, наш путь лежит по узкой вытоптанной дороге в середине поля. Вокруг растёт такая высокая трава, что если бы я не ехал на Калебе, то просто потерялся бы в ней.

Паоло достаёт из сумки на ноге лист бумаги и разворачивает его. Насколько я знаю, это карта, но мне никогда не дают даже взглянуть на неё, поэтому я не знаю, что на ней изображено.

— Где ты теперь его чувствуешь?

Калеб на некоторое время замолкает, потом достаёт из-под плаща что-то круглое, называемое компасом.

— Если позади нас юг, то… Северо-восток.

Паоло сверяется с картой.

— Либо он пошёл напрямую через территорию аругдов, либо сделал крюк через северо-запад.

— Аругдов?

— То, что осталось от орков и гоблинов, — объясняет Калеб, — три года назад они заключили союз против одного из племён диких друидов. Именно они обращают целые города в непроходимые лесные лабиринты, как тот, что мы только что прошли. В конечном итоге в этом союзе выжили только те, кто смог пережить воздействие силы друидов. Именно они и стали зваться аругдами. По крайней мере, Аль так рассказывал.