Словно прочитав мои мысли, он произносит:

— Джингл… Ведьмы – дети людей, когда-то заключивших контракт с демоном. Если они выпустят свои силы, они уже не люди… Нет, они не разумные существа. Убивать вышедших из-под контроля ведьм – такой же долг священника, как убийство демонов.

Я в отчаянии смотрю на Калеба и вижу его кивок.

— Убийство — это грех… Но иногда у нас нет другого выбора.

Но это убийство, как ни посмотри! Так ведь не!…

И тут я смотрю на собственные когти. Те самые, которыми раздирал лицо и грудь тому человеку. Я тоже убийца. Был ли у меня другой выбор? Мог ли я сбежать, не убивая его? А даже если не было выбора, имел ли я право убить? Он не демон и не ведьма. Он в любом случае человек. Можно ли убивать людей, если те жестоки?

Страшно. Я не знаю, что правильно, а что нет.

Калеб подходит и берёт меня на руки. Я чувствую его дрожь, я вижу покрасневшие глаза, но он держится.

— Идём… Нам нужно найти другой город.

— Калеб, я понимаю, тебе тяжело видеть кровь. Выпей то, что тебе нужно.

— Нет, я…

— Ради нашей же безопасности.

Он смотрит на меня с горечью.

— Джингл… Мне жаль. Уходите пока, я вас догоню.

Я не знаю, что он собирается сделать, но ухожу вместе с Паоло, стараясь не оглядываться. Определённая догадка вертится в моей голове.

Он тем временем находит несгоревший кусок ткани и вытирает им руки и клинок.

— Я знаю, о чём ты думаешь. Я отвергал тебя, считая убийцей, но сам оказался убийцей… Джингл, буду честен, если бы мне не пришлось в прошлом убить Калеба бесчисленное количество раз, моя рука сейчас просто не поднялась бы. Не знаю, как выглядят вышедшие из-под контроля ведьмы, эта вела себя как сумасшедший, но всё-таки человек. Я надеялся, мне никогда в жизни не придётся больше убивать… И сейчас мне страшно, что я совершил грех, за который богиня Иллиас меня не простит. Могу успокоить себя лишь тем, что дружба с некромантом-вампиром уже такой грех, больше которого на свете не существует…