Через два с небольшим часа, выйдя из душной кельи, она не сразу заметила, что рядом нет дочери. Двое служанок у входа, как всегда, судачили о мужьях и соседях. Когда она спросила их, где Карменсита, ей сказали, что она ещё не выходила. Не найдя дочери ни внутри церкви, ни снаружи, Каталина Лаура бросилась домой, в тайной надежде, что та ушла сама, не дождавшись конца затянувшейся исповеди. Увидев на пороге дома изумлённого мужа в кожаном фартуке с деревянным скребком, Каталина Лаура вдруг всё поняла.
– Украли… – прошептала она посиневшими губами.
– Что украли? – глупо улыбаясь спросил Карлос.
– Карменситу украли!!! – заорала она во всё горло.
Быстро были оседланы лошади, работники бросили все свои дела и, обождав медлительного хозяина, поскакали к церкви. Там среди всякого сброда, к их счастью, нашлись двое нищих, которые заверили их, что сидели на паперти с самого утра и видели, как молодая дама садилась в повозку с каким-то молодым человеком. И ещё она называла его Родригес. Молодые люди хорошо знали друг друга, уверяли нищие, потому что оба улыбались и разговаривали друг с другом очень мило. На вопрос, не слышали ли они, куда те направились, двое бродяг с готовностью закивали головами и, перебивая друг друга, стали говорить о каком-то северном городе, о доме, об отце и опять о дороге на север, – так, что в конце концов Карлос стукнул себя по лбу и воскликнул:
