Священник провёл грязной ладонью по потному лицу и усмехнулся. «А я ведь верил, всё это время верил, что она рядом. Я чувствовал, что Каталина Лаура жива. Сердце не обманешь! Да, Господи, один ты ведаешь нашими чувствами, одному тебе ведомы порывы наших душ. Хвала тебе за то, что даруешь нам, простым смертным, силу прощения. Спасибо, что учишь терпеть и ждать. Благодаря тебе у нас, детей твоих, есть выбор. Воистину, наслаждение отложенной местью со временем становится даже приятнее, чем мгновенная злоба».

Взяв лопату, падре подравнял края земли вокруг старых камней и принёс от забора аккуратно сложенный дёрн. Теперь только очень внимательный взор мог бы увидеть следы вмешательства, да и то, если бы оказался здесь прямо сейчас. А к вечеру мог пойти дождь, поэтому уже через день-два всё будет, как и двадцать лет назад…

Шатающейся походкой, осторожно придерживаясь за стены, юный Родригес вышел из маленькой кельи и столкнулся лицом к лицу с возвращающимся падре. Тот широко улыбался и был явно в хорошем расположении духа.

– Как спалось, сын мой? – радостно спросил он.

– Спасибо, святой отец. Я ничего не помню. И голова тяжёлая. Видимо, я выпил очень много… того вина…

– Ничего, ты проделал нелёгкий путь, и тебе надо было отдохнуть. Иди, опусти голову в кадку с водой и возвращайся к утренней трапезе бодрый и весёлый!

Родригес попытался улыбнуться. Ему с трудом удалось изобразить жалкое подобие кривой усмешки, но не более того. Тем не менее, через какое-то время он действительно вернулся свежим и весёлым. Видимо, ледяная вода оказала на него исцеляющее воздействие. Вот, что значит молодость, подумал, увидев его, священник.