– Хорошо, дон Сарьега… – шкипер замялся.

– Что там ещё?

– Он ещё хочет работать. Как матрос.

– Что, ему мало своей девчушки по ночам? Он ещё и днём хочет попотеть? Благородный, да? Не хочет быть балластом? – грубо усмехнулся капитан. Шкипер, не сдержавшись, тоже несколько раз подхихикнул. – Ладно, это можно. Пусть выполняет все приказы боцмана. Сантане скажи, чтобы не спускал с него глаз. Но если его смоет волной, не надо жалеть. И, тем более, заранее привязывать. На всё воля Господня. И ни минуты без работы! Кстати, а где эта, его… ну, его… эта… Она где, наверху? Пусть поселят в соседней каюте. Так для неё же будет безопасней. Всё, иди. Купи всё, что надо для такелажа. Завтра уже надо выходить.

Через три месяца, после нескольких удачно пережитых штормов, во время которых Родригес сам привязывал себя к леерам или мачте, они, наконец, увидели тонкую полоску долгожданной земли. Несколько человек из команды отдали Богу душу из-за каких-то болезней, два или три пропали во время шторма, но, корабль не пострадал, а Родригес многому успел научиться. Даже для Карменситы нашлась работа – она чинила паруса и одежду, помогала готовить и убирать. Но всё время под присмотром капитана. Он сразу поставил условие, что до прихода в порт Карменсита будет жить в соседней каюте и они не будут никак демонстрировать свои отношения. Иначе он не мог бы гарантировать их безопасность на судне. Они оба согласились. Итак, Карменсита тоже много работала, потому что иначе, как она говорила, можно было просто сойти с ума. Капитан ничего не говорил, только недовольно хмыкал и давал шкиперу какие-то указания.