– Святой отец, мы не останемся в долгу. Я зайду ещё вечером. А сейчас нам надо отвезти камни к кузнецу, чтобы помог сделать кресты и надгробья.

– С богом, дети мои! Я буду вас ждать, – Хосе Мария перекрестил каждого из них и отправился помогать служке зажигать свечи. Потом он стал перед алтарём на колени и стал искренне молиться за всех усопших и невинно погибших. На улице надвигалась гроза. А под низкими сводами скромной сельской церквушки тихо звучала скорбная молитва, изредка прерываемая сильными приступами кашля.

Прошло много лет…

Солнце коснулось оранжевым диском острого пика прямо напротив церкви и, как проколотый яичный желток, медленно стекло в чёрную пропасть за перевалом. Тени удлинились и стали серыми. Высокий, крепкий священник, больше похожий на статного воина, чем на слугу Господа, всё ещё стоял у алтаря в старой, ветхой рясе и тихо молился.

– ….и пусть земля им всем будет пухом! И тем, кто остался на дне морском, в пучине, и тем, кто сгинул от змей в чащах непроходимых, кто умер от болезней в земле чужой, от отравы чужеземной, от сухой и голодной смерти. Всех их прими, Господи с миром. За всех прошу, нет среди них злых и страшных людей. Все они были движимы лучшей жизнью. Но не к лучшему ли стремится человек в делах своих? Во всем прославляет он имя твоё, хоть и всуе, порой. Прости их всех праведных и неправедных и прими в царствие своё…