5

— Ты слышал! — забежала в комнату Нико. — Люди, приезжавшие посмотреть на розы в розарии, сказали, что в этом доме живут двое пидоров-транссексуалов!
— Тебе же это льстит! — захохотал Танатос.
— Забавляет. Скорее забавляет. Давай, Танатос! Помоги мне! Я хочу праздника! Хочу, чтобы в этом доме было полно цветов, чтобы он утопал в цветах…
— И чтобы ты нес меня на кровать по дорожке, выстеленной лепестками роз, не так ли? Интересно, буду ли я так же привлекателен для тебя, снова вернув себе облик дедугана? — он захохотал.
— Прекрати! — разозлилась и смутилась Нико. — Я вовсе не о том подумал. Я в шутку это подумал. У тебя слишком большая грудь, не в моем вкусе!
— 3,5 — это немного, — продолжал хохотать Танатос.
Продолжая злиться, Нико сама убежала в розарий, прихватив здоровые садовые ножницы.
Злясь на Танатоса, что он разоблачил ее позорную мысль, о которой она старалась забыть, Нико нервно срезала розы и наколола пальцы, на которых выступила кровь. Кто-то позвал ее тихим голосом.
— Вернулся?! — не оборачиваясь, ответила Нико. Но это был не Танатос. Возле розария стоял приходской священник.
— О, чем заслужил ТАКОЙ визит, святой отец? — ехидно спросила Нико.
— Вы разогнали всех слуг…
— Нам не нужны слуги. Мы не немощные и не калеки и сами в состоянии и сварить, и прибрать. Это лучше, чем эксплуатировать труд чужих людей, хоть и за деньги. И не нужно читать мне морали. Они мне ни к чему! Я такой, какой я есть!
— Дочь моя…
— Я не дочь, я сын! Даже, если вам это не нравится… — теряя терпение, ответила Нико.
— Одна из служанок слышала ваш разговор и рассказала, что в вашем доме поселился какой-то дух, если не сам Дьявол!
— Как вам не стыдно! — вскипела Нико. — Слушать наушников и способствовать сплетням. Стыдитесь, отче! Не для того надели вы сутану, чтобы заниматься выносом сора из чужой избы!
— Прогоните немедленно этого духа! Он погубит вас! Все они коварны и опасны. Они — враги человечества…
— Может быть, вы не станете решать за меня в моем же собственном доме? В отличии от вас, он не сыплет на меня упреками и не обвиняет во всех смертных грехах. Он принимает меня таким, каков я есть, таким, как вы говорите, создал меня Господь!
— Прогоните Дьявола, не разрешайте ему приближаться» Он убьет вас или сведет с ума!
На Нико напал неестественный, жуткий смех, будто бы за нее смеялся кто-то другой.
— Да я лучше вас прогоню! Он — мой родной отец! — Нико расстегнула рубашку, обнажив левую грудь, под которой виднелась родинка, похожая на шестерку.
— Господи! Господи! — перекрестился священник. — Неразумное дитя. Он завладеет твоим сознанием и погубит!
— Не смею вас задерживать, всего доброго, — Нико застегнула пуговицы на рубашке. Священнику ничего другого не оставалось.
Нико вошла в дом с огромным букетом роз, с ранками от шипов на руках, по которым струилась кровь. Двери дома были настежь раскрыты, окна распахнуты. Сегодня ей хотелось именно так. Дом наполнился свежим воздухом и светом, ароматом зелени и только что сорванных роз.
— Танатос! — позвала Нико. Из комнаты послышался плач.
Упав на колени, Танатос плакал. Широкие юбки цвета нежной сирени расплылись по полу, на вздымавшуюся грудь падали локоны.
— Ты что? — спросила Нико и в душе что-то неприятно защемило. Она в первый раз видела, как он плачет.
Танатос вытер красивое заплаканное лицо подолом платья.
— Теперь ты прогонишь меня и я снова останусь один!
— Почему ты так решил, что я прогоню тебя?
— Тот священник настроил тебя против меня, наговорив небылиц!
— Ах, да… Ты же слышишь… Все слышишь, вездесущий, как Господь… Тогда ты должен был слышать, что я прогнал священника и не дал ему не малейшего шанса!
Танатос продолжал плакать и Нико стало его жаль.
— Этот священник говорил ужасные вещи, что я сведу тебя с ума или вообще убью… У меня и в мыслях такого не было… Как глупы люди! В их головах сплошной негативы, им повсюду мерещится зло! Для них зло — все, о чем они не знают, или чего не понимают! Все, чего я хотел — иметь семью, быть рядом со своим ребенком, хоть и таким странным способом!
— Полно плакать, — обняла его Нико. — Я верю тебе. Ты — мой лучший друг, кроме того — ты — мой отец, и мне наплевать на то, если ты окажешься Дьяволом или еще кем-то! Ты нравишься мне, как собеседник.
Танатос обнял Нико в ответ, прижавшись к ней со всей страстью, от которой начинало колотиться сердце. Его губы едва заметно шептали:
— Люди, вы действительно глупы! А как наивны!
Он поцеловал Нико в голову. Она сочла это только намеком, что они родственники и никто больше, тем самым поставив ее на место. Нико ушла наверх и закрылась в своей комнате. Весь день оттуда доносились самые грустные звуки классической музыки. Они упорно пыталась заблокировать от Танатоса все свои мысли и чувства, но не знала, как это сделать.