2

Дореми проснулась, все еще не в состоянии отойти ото сна. Она вспомнила, как ей снилась эта женщина, волосы которой, будто языки пламени… Огромные зеленые глаза в это время рассматривали ее. Дореми заметила это и устыдилась, ей показалось, что женщина считала ее мысль о сегодняшнем сне. В конце концов, ей это показалось и такого быть не может, а, стало быть, и переживать не о чем. Губы женщины растянулись в улыбке, Дореми показалось, что в ехидной. Она не спускала с Дореми глаз. Дореми мельком взглянула на ее полуобнаженную, вздымающуюся, стянутую тугим лифом, грудь и снова устыдилась. У нее снова появилось ощущение, что женщина читает ее.
— Спасибо, Дореми, что не дали мне вчера умереть на пороге вашего дома. И за гостеприимство большое спасибо. Если вы не против, я отлежусь у вас пару дней, я не причиню вам неудобств, — заговорила она поразительным, мелодичным, звенящим, как нежный колокольчик, голосом. Дореми бросило в дрожь.
— Откуда вам известно мое имя? Глаза женщины, казалось, раскрылись еще больше, будто она залезла в сознание Дореми.
«А ты меня не помнишь? Я приходил к тебе каждую ночь во сне, и ты меня ласкала. И сегодня я приходил, тебе же понравилось?» — в Дореми говорил какой-то голос, внутри нее. Она схватилась за голову и начала кричать.
— Милая, что с вами, вам плохо? — с наигранным спокойствием спросила женщина.
— Вы кто?! — спросила Дореми.
— Меня зовут… Харон… — ответила рыжеволосая.
— Харон?! Лодочник, который перевозил умерших в царство теней?
— Он самый! — улыбнулась она.
— Что за блеф?! Так не могут никого звать, особенно женщину! — сказала Дореми.
— Я не женщина, я бесполый.
«Я бесполый, и я в тебе, владею тобой, моя дорогая, любимая!»… — послышался некий голос внутри нее. Дореми снова стала кричать, взявшись за вески. Ей показалось, что внутри у нее все разрывается, а все органы распадаются на мельчайшие частички. Ей показалось, что она лишается разума.